Это арест так полюсы поменял: до него Илья сам думал уйти от неё, освободиться от лобненского бремени и переехать в Москву всей душой. Думал, но уйти смелости недобирал. У Веры вся кожа была, как у детей на веках, тонкая и нежная, её легко поранить было, ей и натирало – сразу в кровь. И она была очень мнительная: как только Илья влюбился в Москву, всё ждала, что он её бросит. Во всём видела признаки и знаки. Весь последний год говорила Илье, что он должен определиться. Определяться следовало так, чтобы Вера не пострадала. И чем больше она говорила об этом, тем больше одиночество казалось ему свободой. Как бы он её раньше в будущем рядом с собой ни представлял, в настоящем с собой в Москву навсегда взять не мог. А мог на ночь, на танцы. Это он ей долг возвращал, а Вера, может, думала, это аванс.

В тот вечер сидели в электричке, соединённые наушниками, и Илья заранее знал, что проводок их не удержит. Был ласков с ней и упредителен, как с любимой кошкой, которую везут усыплять. В ухо ему от Веры текла по проводу вина, а что Вера там в своём наушнике слышала, он не знал. Наверное, надежду. Много вообще думал о её чувствах. Привыкаешь о них слишком много думать, когда один у матери растёшь. А теперь доходило: когда она канючила у него общее будущее, ей просто в настоящем одной застревать не хотелось. Потом Илья в прошлое попал, а Вере потребовалось двигать дальше вперёд. Можно её понять? Можно. Мать вот поняла её по-женски и Илью понять просила. Всё на свете можно понять. Шёл Илья по короткой тропе – по ломкому снегу, по чужим следам, по сухим иглам – и открывал: его тюремная любовь к Вере была от безвыходности. Он не Веру мечтал бы любить.

Вера вся сжатая была, стеснённая. Всегда Илья её должен был расшучивать, разбалтывать, расшевеливать. Как это она решила ему отдаться в одиннадцатом классе? Именно – решила.

В школе казалось, Вера упоительна. Сейчас думал: просто опоили, их обоих опоили – гормонами. Могла, наверное, и не Вера у него быть. И у Веры мог быть кто угодно. Доказано. Так получается: что тебе в раздаточном окошке черпаком плеснули в миску, то дальше и расхлёбывай. А мог бы потребовать вместо стынущей баланды кипятка-любви. Надо было влюбиться в кого-то такого, как Нина. Всегда хотелось такую: смешливую, живую, электрическую. Чтобы только дотронулся – сразу искра и волосы дыбом. А Вера ток не проводила. Прощаю, Вера. И ты прости. Пока. Ясно думалось на свежем воздухе – как с высоты птичьего полёта всё видел. А в бараке вот воспарить не удавалось. Интересно стало представить себе свою жизнь не с Верой, а с такой, как Нина: вечный драйв? Приключение? Как бы всё сложилось? Начал представлять. Жалко, тропа кончилась.

* * *
Пока ждал своей очереди к стойке, шло время. На что он его тратит? На то, чтобы чужую бабу посмотреть. А мог бы  пойти сейчас вместо этого к своей матери.
Надо ведь навестить. Посмотреть на неё. Поздороваться.
Но не моглось Илье к ней идти. Придёт, а ему скажут: забирайте-ка домой. У нас бесплатное хранение кончилось. Куда забирать? В тепло?
Вот, придумал себе объяснение. А на самом деле не хотел её видеть мёртвой, хотел, чтобы она для него ещё немного пожила. Увидишь – распишешься. Глупо. Трусливо. А пересилить себя не смог. Стал выталкивать её из головы. Потом позвонит, потом подумает. Обязательно.
– У вас какой? – спросил жёлтый продавец.
– "Айфон". Новый.
– Есть китай-лицензия за две, вот такой вот весёленький заводской китай за тысячу семьсот и китай-китай за тысячу.
– Сколько? – Илья не поверил.
– Штука. Но на него люди жалуются, говорят, батарею сжигает. Оригинальные только у яблочников, но они всё равно же китай, просто фоксконновский. Вот заводской бодро берут.
– А на сколько китай-китая хватит?
– Две недели на обмен товара. Но меняем только зарядку, мобильный на вашей совести.
– Говно полное, – сипло сообщила сзади девушка с синими волосами, за Ильёй следующая.
– Давайте его. Подождите, я проверю.
Илья выпустил на минуту телефон из кармана, примерил к нему неаккуратный, в заусенцах чёрный провод. Половину денег надо было отдать.
– Да подходит он, подходит! – хмыкнул продавец. – Ты просто приглядывай за ним, чтоб он квартиру тебе не спалил. Кейс не нужен к нему? Тут модные привезли. На безопасности сэкономили, можно в стиль вложиться.
– Не нужен, – Илья сунул телефон обратно в карман, отдал тысячу. – Не борзей.

Продолжение следует...

Все части романа читайте ЗДЕСЬ.