Вскакивала – песок фонтаном – и убегала во взволнованную воду: ярко-жёлтый купальник на почти чёрной от солнца коже. Петя не мог оторваться от неё – снимал, как она, визжа, упрямо входит в брызги – потом телефон падал навзничь, смотрел долго, как паралитик, в алые облака, записывал Петино: "Я к тебе!", и потом – смех. Оба смеялись. Хорошо, что Пети не было видно тут.Ещё вечерний разговор – из какого-то кафе. Полосатые восточные подушки, кальянный дым, музыка нудная, коктейльные бокалы, в них что-то с апельсинами и взбитыми сливками. Нина – в глазах бумажные фонарики – облизывает сливки с трубочки, смотрит в глаза, спрашивает:
– Ну, а ты вот как себе представляешь себя через пять лет?
– Вопросики твои, – отвечает за Илью Петя. – Как-как... Это с подвохом, да?
– Нет, почему? Ну хочешь, я первая, если ты такой сложный. Я вот, например, буду пилотом.
– Чего?! – Петя ржёт.
– Буду пилотировать самолёты.
– Думаешь, тебя пустят туда? В "Аэрофлоте" баб только в обслуживание пускают!
– А почему "Аэрофлот"? Я в частную авиацию пойду! Буду на "Гольфстримах" летать или на "Бомбардье"!
– Зачем?
– Во-первых, это красиво. И ты зря смеёшься! – Нина хмурилась и грозила пальцем. – В этой профессии не так мало девушек.
– Ну да. Их берут, небось, в расчёте на то, что можно будет в какую-нибудь Ниццу со своим самоваром слетать. Пузаны всякие, у которых только на форму уже и стоит.
– Ладно-ладно! Теперь ты давай. Через пять лет.
– Ну... Я, наверное, буду... Подполковником точно буду. А может, и полковником, если всё грамотно делать.
– Ясно. Полковником. А у тебя будет жена? Дети? – Нина делала бровки домиком.
– Это допрос, что ли? На камеру? Не знаю я... Жена... – Петя сердился.
– Ну, значит, у тебя тоже только на форму стоит? – смеялась Нина; но необидно.
– Ах ты, зараза... Иди сюда, я тебе покажу...
– Нет, стой! Давай заспорим, что я стану пилотом раньше, чем ты – своим подполковником!
– Ха! Да на что угодно!
И опять видео комкалось и останавливалось. Илья посмотрел – год этому ролику. А у них уже были отношения в самом разгаре, кажется.
– Ну... – сказал он Нине. – Вот так вот.
Год назад он подавал на УДО. А через пять лет – как угадать, Нин. Возникла перед глазами табличка: "Аккумулятор разряжен. Осталось 20%". Где-то надо было срочно искать зарядку от нового айфона, нельзя было пропадать... Петина мать поверила ему про внедрение, а остальные? Сколько эта зарядка стоит? Сколько у него осталось? Неделя ещё впереди. И почему-то, вместо того чтобы одеваться, мусолить денежные остатки, скатываться по лестнице и искать сотовый ларёк, Илья подтолкнул в телефоне галерейную ленту. Поводил пальцем над иконками, как медиум над буквами, примагнитился к одной. Это был гостиничный номер. Просторный, крем с золотом, альков за расшитыми занавесками, канделябры. Нина была в белом кружеве... Смеялась. Она всё время смеялась, когда он снимал её.
– Иди! Тут и на тебя есть.
– Я сегодня на красном! – Нина отмахнулась, подняла полный виноградной сукровицы бокал.
– Ну как хочешь... – телефон отвернулся, Петя помолчал. – Твой ход.
– Давай. Желание или правда?
– Желание.
– Так. Хочу, чтобы ты... Чтобы ты меня вот тут поцеловал.
– Покажи ещё раз. Покажи на камеру, – камера навелась на Нину, на загорелое плечо, на белую лямочку, на место, где после разгона наклонного взмывает вверх шея.
– Сюда.
Илья смотрел завороженно. Нельзя было оторваться. Нина играла, но не переигрывала. В ней не было ни жеманности, ни подделки. Затмила Нина полностью его вчерашний день, хотя б и на минуты.
– Теперь твоя очередь. Правда или желание?
– Окей, – Нина отвела глаза, думала. – Правда. Что ты хочешь знать?
– Скучно же правду, – сказал Петя чужим голосом. – Точно не желание? Ну ладно! Ты мне когда-нибудь изменяла?
– Дурак! Вот я так и думала! – рассердилась сквозь смех Нина. – Во-первых, ты сам знаешь. А во-вторых – зачем? У меня теория есть на эту тему. Вот у меня есть вся моя энергия, да? И я её хочу отдавать только тебе. Потому что ты мой. И пока я её всю тебе отдаю, у нас с тобой всё будет хорошо. Мы будем вместе, и с тобой ничего плохого не случится. Это как такое защитное поле в фантастике. Как невидимый купол над нами. Над тобой. А если я начну отдавать ещё кому-то частичку своей энергии, то это поле сразу ослабнет. Нас и друг к другу не будет притягивать, и в куполе будут трещины. И тогда он может рухнуть нам на головы. Мне – и тебе. А я этого не хочу. Я этого боюсь. Я ведь тебя люблю всё-таки...
Продолжение следует...
Все части можно читать ЗДЕСЬ.
