Родители основателя арт-групп «Хор Турецкого» и «SOPRANO Турецкого» Михаила Турецкого – Борис Эпштейн и Белла Турецкая – познакомились в 1940 году.

– Отцу тогда было 27 лет, он уже жил в Москве, но как-то поехал на родину к родственникам в Минскую область. И там познакомился с мамой моей. Ей на тот момент было 17 лет. Он её случайно увидел, как потом рассказывал: «Такая бедняцкая хатка, но очень чистая, и там красивая девушка с красивыми коленками сидела и играла на гитаре». И он сразу сказал: эта девушка мне подходит. Родственники папы, которые знали родителей мамы, подошли и сказали: «Какой у него нос, вы сами видите, а то, что не обманет, мы гарантируем». Сосватали маму тут же.

ВСЮ СЕМЬЮ МАМЫ УБИЛИ

После этой встречи Борис Борисович уехал назад в Москву, но родственники через какое-то время напомнили ему про обещание жениться.

– Папа за свои слова отвечал, и в октябре 1940-го он забрал невесту в Москву в свою 7-метровую комнату на станции метро «Белорусская», – рассказал певец. – А через 8 месяцев, в июле 1941 года, вся семья мамы была уничтожена фашистами. Еврейский геноцид. Их закопали живьём. Под дулами автоматов они сами вырыли себе могилы. Мама оказалась среди тех, кто чудом уцелел. Вот так любовь и переезд спасли её от смерти.

НЕ ВЕРИЛА, НО ЖДАЛА

Весть о войне супруги, успевшие оформить отношения ещё до её начала, встретили в Москве. Отец Турецкого ушёл на фронт.

– Папа говорил, что их сажали в вагоны без оружия, в штатском, а навстречу уже ехали поезда с беженцами. Вначале был хаос.

Мама руководителя «Хора Турецкого» уехала в Нижний Новгород, тогда город Горький, где устроилась работать в эвакуационный госпиталь фронтовой медсестрой.

– Всю войну родители писали друг другу весточки. Но мама говорила мне, что часто в отчаянии думала, что отец не вернётся с фронта. Это только в песне «Тёмная ночь» романтика, а прагматичный ум подсказывал, что нужно готовиться к худшему, ведь из такого месива трудно вернуться, – вспоминает Михаил.

Но Белла Семёновна ждала, была верна мужу.

– Вернулся он в 45-м в начале лета, когда от Берлина дошёл до Москвы. Через год родился мой старший брат, а через 15 лет появился и я.

Белла Семёновна упросила мужа оставить сыну свою фамилию.

– Весь род мамы уничтожили, просто всех: маму, папу, дядю, тётю, сестру, брата, дедушку, бабушку... – фамилия исчезла, и мама хотела, чтобы я продолжил род. Ещё предлагала, чтобы меня назвали Юрой, так как я родился 12 апреля, через год после полёта Гагарина. Но папа воспротивился, он грассировал. «Югга, слишком сложно пггоизносить, – говорил он. – Пусть будет Туггецкий, но Миша».

ДЕНЬ ПОБЕДЫ

– Отец на День Победы всегда собирался с друзьями, и обязательно они поднимали тост «За победу великого советского народа». Мы всегда с ним ходили в ЦДСА, потом ходили в Парк культуры им. Горького, на Поклонную гору, – рассказывает Турецкий. – А ещё отца всё время тянуло в Ленинград.

Борис Борисович любил ездить с сыном на гастроли в Санкт-Петербург, и для него было очень важно самостоятельно добраться до него.

– Даже в 90 лет он любил на метро добираться до Ленинградского вокзала, потом взять билет до Петербурга, он очень гордился, что ему, как фронтовику, дают бесплатный билет. Он сам садился в поезд и ехал. Ему было важно чувствовать себя самостоятельным.

На концертах сына Борис Борисович часто выходил на сцену и читал стихи.

– Когда он выходил, весь зал вставал, как будто дирижёр дирижировал. Потому что в нём была сила невероятная.

9 мая «Хор Турецкого» представит на Поклонной горе (с 20:00 до 22:00) спецпроект «Песни Победы».

– В честь родителей я исполню песню «Нежность», – пообещал руководитель хора.

ВМЕСТЕ 66 ЛЕТ

Родители Михаила Турецкого прожили вместе 66 лет.

– Это подвиг. Мама была умной еврейской женщиной. Например, отец очень любил танцы, но маму на них не брал, предпочитал женщин помоложе. (Смеётся.) Но мама говорила: «Мне не нужен тут кряхтящий старик на диване, пусть идёт на танцы, оттуда он возвращается вдохновлённый, возбуждённый и живой». Мама ушла в 84 года, отец пережил её на 3 года. В последние годы я часто навещал папу и час разговора с ним – как полёт в космос. Это была такая просветлённость! На все вопросы у него были ответы. Главное, что он мне говорил: если хочешь, чтобы у тебя были хорошие отношения с людьми, сразу вставай на их сторону. Или: три рубля заработал, два отдай – долго будешь жить.

Михаил Турецкий поздний ребёнок в семье. Когда он родился, отцу было 50, а маме – 40.

– Я говорю не спасибо деду за Победу, а спасибо папе, – рассказал руководитель «Хора Турецкого». – Отец родом из Белоруссии, но начиная с 31 года он учился в Москве в педагогическом техникуме, дальше работал в «Экспортлесе», учился в Академии народного хозяйства и со второго курса этой Академии ушёл на фронт. Он был призван с первых дней войны. Оказался на пересыльном пункте «Фонтанка-90» в Ленинграде. Практически всю блокаду он провёл в Ленинграде, был участником прорыва блокады. В конечном итоге в мае 45-го он оказался в Берлине. День Победы встречал недалеко от Рейхстага, а потом от Берлина до Москвы пешком возвращался.

По словам Михаила Турецкого, отец очень любил рассказывать о войне:

– Рассказывал и про то, что ел муку в окопах, когда был дикий голод, и о том, как люди умирали у него на глазах. Он любил стихотворение: «Прикуривая... От ветра заслонясь умело, я отступил на шаг всего, но пуля, что в меня летела, попала в друга моего» (автор Константин Ваншенкин. – Прим. ред.). Главной своей наградой он считал то, что он уцелел. Из каждых ста человек, которые ушли в первый день на войну, вернулось только трое. И он считал себя избранным, поэтому до 97 лет брал от жизни всё: и на танцы ходил, и на коньках и на лыжах катался в 90 лет.

Другая судьба оказалась у брата отца Турецкого.

– Дядю, он был моложе папы, призвали в 44 году, он был военным лётчиком. Он тоже вернулся живым и невредимым, но умер от случайной пули пьяного милиционера в мирный 1955 год. Он гулял в Измайловском парке, а пьяный милиционер хотел попасть в человека, который срывал цветы, а попал в моего дядьку.