В Петербурге завершился фестиваль "Точка доступа". Среди самых эксцентричных постановок, которую привезли организаторы, - "Трехгоршковая опера" - о том, что могут рассказать девушки в туалете.

Специально для "Трехгоршковой оперы" организаторы выбирали туалет – как сообщили сотрудники фестиваля "Точка доступа", им приходилось посещать самые разные уборные Петербурга. Критериев было немного – вместимость и красота.

- Первый этаж в этом отеле – нежилой, все постояльцы размещены выше, там есть общие туалеты, есть уборные в номерах. На время фестиваля это помещение, задействованное под оперу, не использовалось постояльцами – для них работала второй туалет на этаже, - рассказали Metro волонтеры фестиваля.

Зрительный зал – всего 20 мест. Опоздавших на этой постановке быть не может – зрителям специально дают 10-15 минут "на сборы". Тех, кто опаздывают, уже не пускают – иначе им придется заходить прямо на "сцену". А сценой считается вход в туалет - там, где расположены зеркала и умывальники. А вот гости сидят в импровизированном двухъярусном зрительном зале – это несколько стульев и сколоченная из фанеры полка с подушечками. Если кому-то станет плохо, он должен сказать слов "Стоп!" на весь зрительный зал – тогда пьесу остановят.

- Здесь нет вентиляции, поэтому мы выдаем зрителям вееры, а в самом "зале" стоит вентилятор, - рассказывают организаторы.

Так и есть – в углу туалета, напротив дверей в кабинки, уместили вентилятор, да и еще и пианино. Помимо вентилятора из техники здесь только софит и проектор над головами, который транслирует русские титры – больше ничего.
По замыслу, главная героиня очень страдает от неразделенной любви – истерику и слезы она перестает скрывать лишь в одной из кабинок туалета. Выйдя к зеркалу, она демонстрирует иссиня-черные следы на теле, которые оставил "любимый".

- Клеменс Уильямс, режиссер постановки, изучала классический вокал. И ее педагоги ей внушили, что женщина может исполнять только три роли в опере – ведьма, сука, женщина, которая носит брюки. И ее не устраивали варианты. И тогда клейми решила взять эти три женских роли и поместить их в пространство, куда могут зайти только женщины, - рассказал Metro драматург Томас Де Анджелис.

Вторая героиня, которая появляется в туалете, - наоборот, счастлива от того, что ее отношения налаживаются. Она танцует босиком, пьет "из горла" шампанское, рисует помадой на зеркале.

Третья девушка все ждет смс или звонка - она нервничает, словно первоклассница., постоянно глядя на телефон. Остальные даже пытаются отобрать у нее телефон, чтобы та не смотрела туда каждую секунду.

Эмоции каждой – откровение. Так ведет себя практически любая женщина, лишь когда находится одна или в очень близкой компании.

Услышать оперу так близко вряд ли можно на какой-то ещё постановке. Кажется, что девушки поют только для одного зрителя - пока у слушателей бегут мурашки, актрисам приходится ежеминутно думать о том, чтобы не переусердствовать с громкостью. По их признанию, это – основная сложность такой постановки в туалете.

- Все наши актрисы – это профессиональные оперные певицы обычно они выступают на больших сценах. А вот туалет – это очень тесное пространство, им нужно смягчать, приглушать свой голос, - соглашается в беседе с Metro драматург. - Благо, в туалетах – хорошая акустика, это даже помогает.

Пока на сцене три незнакомки становятся подругами и решают проблемы друг друга, в импровизированном зале тоже происходит "химия"- гостям кажется, что они пришли сюда одной большой компанией. Никто не предъявляет претензией о тесноте или неудобстве, а смех одного тут же заражает других.

Кстати, в зрительном зале - лишь двое мужчин: сам драматург и один из гостей. Все остальные - женщины, которым знакомы чувства актрис.

- Мы играли оперу в двух городах Австралии и на Эдинбургском фестивале. По всему миру ее видели около трех тысяч человек. Когда люди приходят, они думают: "Это будет веселая, забавная штука!" Однако история становится грустной, потом отчасти поучительной. Многие подходят к нам и говорят:" Раньше мы не смотрели оперу, а эта постановка нас очень тронула", - рассказал Metro драматург Томас Де Анджелис.