Большой роман недели
Алексей Поляринов
Кадавры
2024. ЭКСМО
Аннотация: События нового романа Алексея Поляринова разворачиваются в мире, где тридцать лет назад произошла катастрофа и по всей стране возникли кадавры –застывшие фигуры мёртвых детей. Главные герои Матвей и Даша отправляются в экспедицию по югу страны, чтобы изучить загадочные аномалии. Во время путешествия они обнаруживают, как присутствие мёртвых изменило быт живых и как живые привыкли делить пространство с мёртвыми.
Наше мнение: Романы Поляринова традиционно сотканы из множества пластов и нюансов, так что они, кажется, начинают жить собственной жизнью. При этом большинство сюжетных линий и мотивов (по ощущениям – намеренно) не завершены, брошены или поданы пунктиром. Так что говорят сами за себя, словно обрывки предложений, пойманных в толпе. Ровно то же самое было с его "Рифом", который недавно удивительно здорово раскрылся на сцене одного из петербургских театров и позволил заново посмотреть на историю с разных сторон.
Сама завязка и мир "Кадавров" – всего лишь фон для работы читателя. Это лёгкое почти во всех смыслах (кроме глубины и разноплановости) роуд-муви, в котором статичные и фантастические статуи детей вкупе с историями встреч и расставаний показаны на фоне постоянной динамики, движения. Весь текст состоит из тех самых намёков, "околотем" и не огранённых сюжетных линий, поэтому от него остаётся очень мощное мыслительно-эмоциональное послевкусие. Это провокация, требующая от нас самих найти все смыслы с ограниченной поддержкой со стороны автора.
Не знаю, о чём Поляринов писал в первую очередь (автор называет это романом о жизни внутри апокалипсиса), но кажется, что в "Кадавров" упакована современная нам социокультурная и психологическая ситуация, живая и актуальная. Прежде всего, это антиутопия, участниками которой мы уже де-факто являемся, попытка понять, что происходит, как это воспринимать и пережить. Тем более что главная героиня вынуждена уехать из страны (как некогда и сам автор), а застывшие дети стали СПЯ – специальным природным явлением. Вкрапления творчества других известных писателей – от Пелевина до Сорокина, под вымышленными именами – добавляют времени узнаваемости. В романе встречаются фантастический пласт, социальная драма, а также личная (отношения между персонажами).
Один из явных мотивов – критика классического "Ко всему-то подлец человек привыкает!" и безразличия к чужим страданиям. Другой – явная оппозиция к вменённым смыслам советского разлива, которые нехитрым способом втираются в мозги людей, будто крем. А вот каких именно, думайте сами. Кадавры в романе каждый воспримет иначе, увидит в них что-то своё.
Удивительно (или нет?), но основные плюсы книги могут при определённом взгляде стать минусами. К примеру, упомянутые хвосты и нераскрытые темы легко заменить на аморфность, незаконченность, попытку дать читателю больше свободы выбора, чем ему нужно. Практически всё здесь тонет в недосказанности – мир будущего (масса вопросов: кто и как им управляет, каково социально-политическое устройство, почему Китай умудрился забрать себе территории), происхождение и природа кадавров, пунктирные и недокрученные личные истории. Открытый финал также скрывается в тумане. Но почему бы и не существовать такому роману-оборотню, который одинаково далёк от чётко выраженной авторской позиции. У каждого свои кадавры.
Книжный обзор Metro.
"Metro"
Фото:
История недели
Люси Уорд
Прививка для императрицы
2024. Альпина Паблишер
Аннотация: Известная проницательностью и острым умом, Екатерина II живо интересовалась философией, медициной и естественными науками, вела многолетнюю переписку с Дидро и Вольтером и пригласила ко двору немало выдающихся учёных своего времени. Среди них был и опытный английский врач Томас Димсдейл, который в 1768 г. приехал из Лондона, чтобы в обстановке строжайшей тайны привить от оспы великого князя Павла Петровича и (первой из европейских монархов) саму Екатерину. Первая массовая кампания по оспопрививанию в России, с успехом проведённая Димсдейлом, заложила основу для современных практик вакцинации.
Наше мнение: Мы до сих пор увлекательно спорим о первенстве в дуэте "курица – яйцо", но в отношении антипрививочников, которые мощным строем вышли на бой с врачами в коронавирус, у нас есть чёткое понимание: они были раньше, чем те, кто хотел помочь. При этом куражиться, обвиняя обитателей XVIII века в глупости, здесь бессмысленно, когда твои соседи по офису или лестничной клетке продолжают с упоением искать новые способы омоложения, покупая курсы в социальных сетях, и едят глину, заказанную на маркетплейсах. Возможность провести параллели – одна из главных черт всех книг, посвящённых прошлым эпидемиям.
"Прививка для императрицы" – это очень удачное сочетание истории, медицины, социологии, мемуаров и, представьте себе, краеведения или страноведения. Да-да, здесь очень много Петербурга глазами того самого Томаса Димсдейла. Глазами исключительно умными и наблюдательными, без классических стереотипов относительно далёкой России с её медведями и бородачами.
Если вы и так знали из школьной программы, что Екатерина II была очень проницательной, то добавите небольшой штришок в её обширную биографию - решение привиться самой, чтобы показать пример другим. "Не пожалела" даже внуков. И за этим экспериментом по живому следили не только приближённые, но и вся Европа. Более того (и это тоже важный момент, характеризующий монарха), Екатерина оставила для Димсдейла путь к отступлению на случай неудачи, логично полагая, что его попытаются быстро покарать её же приближённые.
Параллельно вы узнаете о состоянии и развитии медицины два с половиной столетия назад, общественном мнении и устоях, жизни во дворце (и не одном). Всё это во второй части книги уступит место более художественному тексту, передающему историю отношений императрицы и английского доктора (чисто деловых и дружеских, конечно). Послесловие, или, точнее, "Наследие", тоже будет.
Среди минусов – множество тематических повторов, несколько рваный ритм повествования, в том числе из-за мультидисциплинарности, и некоторая героизация отдельных исторических персонажей, которая может происходить в нашем мозгу. Но это нисколько не умаляет хорошо проделанной работы.
Книжный обзор Metro.
"Metro"
Фото:
Классик недели
Теодор Драйзер
Это безумие
2024. АСТ
Аннотация: "Это безумие", получившее подзаголовок "Первый правдивый из когда-либо написанных романов о любви", Теодор Драйзер считал своим самым значимым и личным произведением. Как признавался сам автор, в его жизни романтические отношения всегда играли первостепенную роль. Неудивительно, что любовная жизнь Драйзера была крайне насыщенной: он разошёлся с женой, регулярно менял любовниц и изменял даже постоянной спутнице жизни. Именно воспоминания о нескольких наиболее ярких отношениях в жизни Драйзера легли в основу романа. "Это безумие" публиковалось по частям на страницах журнала "Херст интернешнл" с февраля по июль 1929 года.
Наше мнение: "Это безумие" – своеобразная головоломка для тех, кто читал "Сестру Керри", "Финансиста", "Американскую трагедию" и верит в силу поисковиков. На родине классика серия скетчей, рассказывающих о его любовных похождениях, отдельной книгой не издавалась, поэтому в списках не значится. Несмотря на приписку из аннотации о "самом значимом" произведении для Драйзера, обманывать себя не стоит: оно имеет гораздо меньшую литературную ценность, чем биографическую. С одной стороны, писатель здесь раскрывается как Дон Жуан с небольшой "галереей женщин" (кстати, в 1929 году выходил двухтомник с таким названием): интрижками, прогулками, ресторанами, поездками. Жить спокойной семейной жизнью – не по нему, что автор совершенно не скрывает, противореча тогдашним устоям (бедная его жена, с которой он закономерно развёлся!).
С другой – это срез эпохи, в которой присутствуют атмосфера места и времени, сентиментальность без пошлости, свойственной сегодняшним отношениям. Всё вольно и без обязательств, с пониманием того, что никаких долгосрочных связей не будет, но романтично и хрупко. Стилистически же очерки и есть очерки. В газетном варианте это, наверное, было смело и увлекательно. Люди любят подсматривать в замочную скважину, тем более сто лет назад году не было Интернета, "Дома-2" и перенасыщенности такими сюжетами. Но берите во внимание, что никакой глубокой литературности и законченной художественной формы здесь нет. Тем не менее это хороший подарок для фанатов Драйзера, которые решили копнуть глубже его жизнь, но не более того.
Книжный обзор Metro.
"Metro"
Фото:
Научпоп недели
Бенджамин Вургафт, Мерри Уайт
Искусство вкуса. Кулинарная история человечества
2024. Individuum
Аннотация: Еда всегда была источником страстей и соблазнов. Благодаря пшенице и рису возникли первые мировые империи, погоня за специями предопределила ход европейских географических открытий и завоеваний, а без кофе и сахара немыслимо существование современного капитализма. Эта книга, написанная антропологом Мерри Уайт и историком Бенджамином Вургафтом, предлагает по-новому взглянуть на взаимосвязи между культурой, обществом и продуктами, которые лежат на вашем столе. От древнеримских застолий до "Макдоналдса", от итальянской глубинки до шумных улочек Токио и Сеула, от горных кофейных плантаций до обычного универмага.
Наше мнение: Об истории пищевых привычек написаны десятки томов с разными акцентами. Где-то авторы ударяются в антропологию, историю или кулинарию, где-то сужают перспективу до одного продукта или группы, в других случаях фокусируются на торговле и производстве. У Вургафта и Уайт получается довольно удачная смесь всех этих направлений (кроме, пожалуй, кулинарии) с вкраплением собственного опыта и художественных зарисовок вплоть до детства в Миннесоте, где на рынке греки торговали долмой (просто один из крошечных сюжетов). Если вы вдруг совершенно не понимаете, как наши предки дотянули с их скудной едой до XXI века, и вам нужно нечто большее, чем лаконичность "Википедии", то вот одна книга для увлекательного досуга.
Конечно, скромное обещание "по-новому взглянуть" на привычные теории – не более чем строчка из красочной аннотации издательства (ничего сенсационного я лично тут не встретил), но подобного запроса изначально и не было. При этом авторская парочка избегает чёткой систематизации – один период за другим, вот истоки, вот выводы. Скорее это расширенные эссе, концентрирующиеся на взаимосвязях и интересных исторических сюжетах. Их тут действительно немало. Что важно, в пику большинству подобных изданий учёные не стали писать исключительно о западной кухне. Здесь нет борщей и России, зато весь остальной мир худо-бедно представлен: от Латинской Америки до Японии и Кореи. Отдельные главы выпадают из повествования (к примеру, часть про ножи из Страны восходящего солнца прямо перед заключением была очень странной), но в целом это доступный экскурс в тему, которая будет интересна почти всем.
Книжный обзор Metro.
"Metro"
Фото:
Социология недели
Наталия Лебина
Хрущёвка. Советское и несоветское в пространстве повседневности
2024. Новое литературное обозрение
Аннотация: Согласно официальной советской статистике, в 1950–1960-х годах в СССР построили 1205,2 млн квадратных метров жилья: за этот период в стране образовался новый территориально-социальный организм. Эта книга посвящена знаменитым хрущёвкам, существующим и поныне. Рассматривая это жильё как особое культурно-бытовое пространство эпохи оттепели, автор изучает внешний облик этих зданий, формы их внутреннего устройства, предметное насыщение нового жилого пространства и показывает, как изменилась жизнь советского человека в контексте общемировых тенденций модернизации повседневности. В этом разрезе хрущёвка предстаёт как уникальный оттепельный феномен.
Наше мнение: Пожалуй, о хрущёвках так ещё никто не писал. По крайней мере, книги, посвящённые этому советскому феномену, обычно исчерпываются архитектурой, урбанистикой и пресловутыми сериями. Наталия Лебина всю эту техническую сторону вопроса либо опускает, либо даёт пунктиром. И тут мы понимаем, что дом – это не столько стены и места общего пользования, сколько люди, как модно говорить сейчас, комьюнити. Книга удачно рассматривает хрущёвки как пространство для жизни с бытовой и психологической сторон. Распространено заблуждение, что советский человек, намучившись с коммуналками и хибарами, видел в отдельном жилье практически безупречный формат, пожаловаться не на что. На самом деле в живой коммунальной среде всё обсуждалось вполне откровенно, а журнал "Крокодил" активно острил по поводу развития новых районов в чистом поле и детских площадок, которые после заселения дома превращались в сушилки для белья. В книге – десятки карикатур разных лет с пояснениями.
Детализация в тексте большая, но разные аспекты гармонично друг друга дополняют, находя баланс между СНИПами, народным фольклором, литературой (много цитат из художественных произведений), мебельными узорами, товарами народного потребления и решениями Госстроя. Сложнее сказать, чего здесь нет. В итоге у Лебиной выходит очень насыщенный и живой текст, в котором и сами хрущёвки, и люди, в них обитающие, обретают свой голос. А если брать шире, то это историческая перспектива эпохи оттепели через призму личного пространства.
Книжный обзор Metro.
"Metro"
Фото:
