В НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова в посёлке Песочном Курортного района Петербурга научились спасать детей, которых ещё недавно медицина считала обречёнными
4-летний Никита Уринов недавно приехал с мамой на очередное обследование из Ленобласти. С виду он обычный мальчик: обожает играть с планшетом, бегать по коридорам и петь песни.
– Мы уже полтора года в ремиссии и чувствуем себя хорошо, – говорит мама Юля. – А когда попали сюда летом 2016 года, состояние было очень тяжёлое. У нас была нейробластома четвёртой стадии, поражены кости, костный мозг, печень и почки. Ребёнок на мне просто висел тряпочкой…
Никита прошёл очень тяжёлое лечение: химиотерапию, операцию, два курса высокодозной химиотерапии, а потом тандемную трансплантацию стволовых клеток. Ребёнок вышел в ремиссию, однако через четыре месяца у него наступил рецидив – был выявлен метастаз в головном мозге. И тогда врачи назначили Никите самое современное на сегодняшний день лечение – сочетание тандемной трансплантации костного мозга и иммунотерапии. Однако стоят эти препараты баснословно дорого – 4–5 млн рублей курс. А таких курсов требуется от двух до пяти.
– Речь идёт об иммунотерапии специфическими антителами к клеткам нейробластомы, – рассказывает профессор Светлана Кулёва, заведующая отделением химиотерапии и комбинированного лечения злокачественных опухолей у детей. – Такие препараты применяются в Европе и США, но пока не зарегистрированы в России. Поэтому средства на них собирали с помощью благотворительных фондов.
Марьяна пошла в садик
3-летняя Марьяна с нейробластомой проходит сейчас третий курс иммунотерапии. Девочка в ремиссии уже год, а недавно пошла в детский сад.
Сегодня выживаемость детей с таким диагнозом не превышает в России 30–40%. В США выживают 70%. Теперь сочетание двух курсов высокодозной химиотерапии с трансплантацией и иммунотерапией стало доступно российским детям. Есть только одна проблема: иммунопрепараты нужно зарегистрировать в России.
Светлана Кулёва, заведующая детским отделением
