Около 20 человек собрались в сквере возле Большого театра недалеко от Госдумы. В руках свечи и траурные букеты. «Покойного» – Федеральный Закон «Об участии в долевом строительстве...» принесли в распечатанном виде.

– Этот закон нас не защитил, – говорит один из организаторов «похорон» Евгений Васильев. – Поэтому мы считаем его мертвым.

С неживым законом поступили не по-христиански. Его сожгли. Пепел поместили в черную коробку, которую позднее должны отвезти к дому номер 2 по улице Маршала Рыбалко, где и похоронить.

– Лучше его в Кремлевскую стену замуровать, – шутит один из участников сожжения.

– О мертвых или хорошо, или ничего, – подхватывает скорбно-ироническую ноту другой.

В процессе «траурных» приготовлений люди рассказывают свою историю. По их словам, Минобороны собирается лишить их жилья. В 2006 году Квартирно-Эксплуатационное управление (КЭУ) г.Москвы Министерства Обороны РФ “заказало” компании “494 УНР” строительство жилого комплекса. Цена квадратного метра – 29 тыс рублей. Скоро стало ясно, что денег не хватает, и к участию в проекте допустили дольщиков. Для них цена метра – от 120 тыс рублей. Около 500 человек сделали взносы, покрыв “недостачу”…

Сегодня дом построен и пора получать ключи, но Минобороны подает в суд на свое же КЭУ с целью признать договор долевого строительства ничтожными. Якобы, КЭУ не имело права подписывать такие документы.

– В итоге получается, что мы просто подарили деньги военным, – говорит Евгений Васильев. – А минимальная стоимость каждой квартиры – 10 млн рублей. Как вы понимаете, мы люди не бедные, но дарить такие суммы не собирались.

Юридический парадокс ситуации заключается в том, что сторона, превысившая свои полномочия (КЭУ Минобороны) и, таким образом, нарушившая закон, станет благоприобретателем. И суд первой инстанции уже такое принял решение…

– Если мы проиграем, – говорят дольщики, – то нам не у кого требовать возмещения средств. Ведь строители дом построили, а Минобороны с ними рассчиталось. Это просто кидалово по закону!

Кроме “мертвого” закона, дольщики принесли обращения к депутатам ГД. Всего 218 заявлений – к каждому, чей комитет может иметь отношение к строительству. Таким образом, “похороны” совместили с подписанием, – люди не теряют надежды.

– Вы думаете, это поможет? – спрашиваю у дольщиков.

– Ну, что вы за вопросы задаете! – театрально гневается одна из женщин, замахиваясь пакетом с бумагами. – Шас как дам по голове! Шансы есть, мы верим, что есть шансы!

К моменту окончания “похорон” и подписания петиций, собрание обманутых миллионеров посетили сотрудники полиции. Стражи порядка деловито заглядывают в “подписные листы”, предупреждают “о недопустимости административных правонарушений” и уходят курить в машину.

Участники “траурного” мероприятия замерзли. Многие начинают приплясывать.

– Сейчас бы погреться, – предлагает кто-то из дольщиков.

– Не могу, я за рулем, – отвечает дама в норковой шубке. – Оставим алкоголь для новоселья.