Днём в субботу на Страстном бульваре 200 волонтёров выстроились в линию, делающую петлю у памятника Сергею Рахманинову, и подняли вертикально перед собой 200 обшарпанных старых дверей. Несколько минут они стояли, облокотив двери на себя и слегка покачиваясь, в тишине.
– А что здесь происходит? – спросил проходящий мимо мальчик у девушки с синими волосами, держащей дверь.
– Это искусство, – улыбнулась она в ответ. Мальчик удивлённо выпучил глаза и ушёл, а через несколько минут по бульвару разнёсся стук – волонтёры начали колотить в двери. Кто-то стучал деликатно, кто-то отстукивал ритм, некоторые долбились пяткой. Одна дверь сиротливо лежала на земле, и я подхватила её.
– А что делать? – растеряно спросила я у пробегающей мимо Веры Мартыновой, организатора перформанса.
– Слушай дверь! Это дверь в прошлое! – кинула она.
Я взглянула на свою – трёхметровая, четыре слоя облупившейся краски, ржавый замок. Робко постучала...
– Скорее всего, это дверь из московской хрущёвки, – сказал, задумчиво отколупывая краску с моей двери, Станислав, один из владельцев «реквизита». – Они со всей страны, даже из Сибири, но большая часть из Москвы и Петербурга. Мы их будем реставрировать.
Вслед за Станиславом инстинктивно продолжаю отколупывать краску, и дверь как будто-то оживает. Кажется, что вот постучишь ещё раз, кто-то из ниоткуда откроет и спросит: «Кто там?» Но долго созерцать дверь терпения не хватило. Выхватила случайного прохожего Даню и поручила дверь ему.
– Говорят, она из хрущёвки.
– А-а-а, – задумчиво протянул Даня и пристально взглянул на дверь, видимо, тоже стараясь её услышать.
Перформанс приурочили к открытию нового пространства Театра наций.
