Глава 10.

Дошли до загона с велосипедами.

Их было четырнадцать – в ряд, лицом к стене, на стене – плакаты. На одном плакате – Кремль и Москва-река, на другом – поблёкшая чья-то красота в розовом купальнике, на третьем – небоскрёбы Нью-Йорка, на четвёртом – заснеженный монастырь и православные праздники на календарной сетке. Выбирай настроение, крути педали. Велосипеды стоят на распорках, от колёс ремни идут к динамо-машине. На каждом маленький фонарик приделан, светит слабо на сегодняшнюю твою плакатную мечту. Остальное электричество – в аккумуляторы, станцию питать.

Артём оседлал ржавую раму, взялся за резиновые рукояти.

– Не хочешь прокатиться, дедуль? – оборотился к Гомеру Артём. – Для сердца полезно. Дольше протянешь. Тут.

Но старик не отвечал – стеклянно смотрел на то, как вращаются спущенные колёса, пытаясь уцепиться за воздух. Лицо у него было перекошено, как у паралитика: половина улыбается, половина омертвела.

– Всё хорошо с тобой, дедуль? – спросил Артём.

– Да. Вспомнил кое-что. Кое-кого, – Гомер хрипнул, прочистил горло, оправился.

У всех есть, кого вспомнить. По триста теней на человека. Только и ждут, чтобы ты о них подумал. Расставят свои силки, установят растяжки, лесочки протянут, паутинки – и ждут. Кому велосипед бесколёсый напомнит, как детей учил по двору ездить, кому чайник засвистит – точь-в-точь как в гостях у родителей, когда по выходным в гости приходил обедать и делиться жизнью. Моргнёшь – и в этот самый миг между сейчас и сейчас вдруг глаза видят вчера... и видят их лица. С годами, правда, всё хуже видят. Слава богу.

– Откуда ты про меня узнал?

– Я от Мельника о вас услышал. Знаете его? Командир Ордена. Вы же сами, насколько я понимаю, состояли в Ордене этом раньше? Это ведь вы им сообщили. Про этих тварей жутких... И помогли их уничтожить. Ну и я сам уже потом... Стал раскапывать. Но тут всё равно много неясного. Понял, что без вас толком не разобраться, и решил вас найти.

Артём перестал крутить педали. Перемахнул через раму, спрыгнул на пол.

– Мельник ещё что-нибудь говорил про меня?

– Что... Что вы женились. Что зажили нормальной человеческой жизнью.

– А что это на его дочери я женился, не уточнил?

Гомер покачал головой.

– Всё?

Старик пожевал. Вздохнул.

– Сказал, что у вас случилось помешательство.

– Помешательство! – Артём хохотнул как получилось.

– Похоже, а? Каждый божий день хожу – по эскалатору на поверхность. Потом до этой высотки.

Пешком – сорок шесть этажей по лестнице.

Велосипедные соседи заприслушивались, замедлили свою гонку.

– И да! Ни разу ещё не слышал, чтобы ответили! И что? Что это доказывает?! – Артём уже не Гомеру кричал, а всем этим грёбаным велосипедистам, мчащимся в стену, в землю. – Должны быть ещё люди! Должны быть ещё города! Не можем мы в этой дыре, в этих пещерах быть единственными!

– Да хорош ты, Артём! Задрал уже! – не выдержал парень с долгим носом и мелкими глазками. – Всё же разбомбили америкосы! Ничего нет! Что ты страдаешь всё?! Они нас, мы их, точка! Каждый день туда, как на работу! Сам фонит и других облучает! Труп ходячий!

– А если мы и не единственные? – как бы сам у себя поинтересовался Гомер. – Если я вам скажу, что есть... выжившие? Если скажу, что сигналы из других городов были?

– Повтори.

– Я знаю сам человека, который вёл радиообмен...

– Врёшь.

– А если он сейчас перед вами стоит? Что тогда скажете? – Гомер подмигнул Артёму. – А?