На днях вновь активизировалась дискуссия вокруг идеи продовольственных карточек, которая зародилась в недрах Минпромторга и призвана оказать поддержку малоимущим слоям населения. По официальным данным, таковых в нашей стране сейчас более 21 млн человек.

Правительством планируется внедрить так называемый электронный продовольственный сертификат, по которому каждый доказавший, что живёт ниже "черты бедности", сможет рассчитывать на покупку основных продуктов питания на сумму в 1,4 тыс. рублей в месяц. По сертификату можно будет купить только товары с небольшим сроком годности, такие как мясо, молоко, рыбу, овощи и фрукты, яйца, зелень. Покупки можно будет сделать в любом магазине при условии, что он будет подключён к системе. При этом не все малоимущие смогут рассчитывать на получение "продуктовой карточки" – планируется отсечь тех, кто задействован в "сером" секторе экономики и имеет неучтённые доходы. Как это собираются сделать – непонятно, ведь если какие-то доходы не видит налоговая служба, как их может отследить какое-то иное ведомство? Если сам человек должен будет доказывать, что он малоимущий, непонятно, каким образом это надо будет делать и каковы критерии.

В России продовольственные карточки впервые возникли во время Первой мировой войны и с переменным успехом этот феномен просуществовал до 1947 года, когда народное хозяйство более или менее оправилось от последствий Второй мировой войны. Из крупных стран сегодня аналогичная программа существует только в США, где она была запущена во времена Великой депрессии. Программа востребована, но является источником коррупции и махинаций с обналичиванием средств, направляемых на продовольственную помощь. Можно сказать, что она в какой-то мере поддерживает американский агропром, но едва ли она эффективнее обычных денежных субсидий, и, вероятно, её стоит рассматривать как атавизм, от которого консервативное американское общество не отказалось, заменив его на нечто более эффективное.

Надо отметить, что ранее правительство России старалось двигаться по пути демонетизации льгот, заменяя натуральные льготы денежными выплатами. В частности, масштабная монетизация льгот была проведена в 2005 году и привела к существенному увеличению социальных обязательств бюджета. Стремление дать обратный ход этому процессу трудно объяснить как-то иначе, чем попыткой оказать косвенную поддержку отечественному производителю. С точки зрения малоимущих слоёв населения, и так тратящих всё, что осталось после оплаты коммунальных услуг, на еду, денежная помощь была бы понятнее.

Поддержка отечественного сельхозпроизводителя важна. Безусловно, важна и социальная поддержка населения. В нашем обществе, в котором социальное расслоение достигло колоссальных размеров, в котором львиная доля собственности и национальных богатств находится под контролем очень узкого круга богатых семей, вопросы поддержки социальной справедливости болезненны и очень важны. Но хотелось бы видеть какие-то реальные эффективные шаги, направленные на решение этих вопросов. Эти шаги могли бы касаться более справедливого налогообложения, более эффективного расходования средств бюджета или повышения эффективности работы Государственного пенсионного фонда и пенсионной системы в целом. Они должны были бы стать основными мерами, на фоне которых дополнение в форме продовольственной помощи смотрелось бы как вспомогательный инструмент, а не как попытка компенсировать неэффективность действующей политики.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.