Как вы относитесь к женскому взлёту в отечественном кинематографе?

- Да мне все равно, вообще. Чего мне к этому относиться? У меня своих проблем полно! Ещё думать о каких-то женских кинематографах!

То есть вас нельзя назвать феминисткой? Вы не ратуете за...

- Я девочка! Я монархистка.

А как вы считаете, быть режиссёром-женщиной сложнее, чем мужчиной?

- Не знаю. Вы у них спросите. И режиссёр – это мужик в кепке, а я девочка.

А как к вам относятся на съёмочной площадке? Вам ведь приходится быть жёсткой, грубой, а не девочкой?

- Да, конечно, нет. Мне дарят цветы. Я ем ананасы. Хожу в платье.

То есть вас любят?

- Ну, наверное. Или притворяются, как вы думаете? Всё-таки любят?

Не знаю. Агния так защищала вас на пресс-конференции... А как вы нашли актёров?

- С Агнией мы знакомы ещё со времён первого совместного фильма.

«Я останусь»...

- «Все умрут, а я останусь». Чего вы вообще? Аллё, гараж!

Извините. Вы специально позвали Агнию на ленту «Да и да»?

- Да. Её надо снимать. Надо снимать в эпических лентах.

Агния красивая. И сцена любви главных героев очень красивая.

- Да. Это моя любимая сцена. Очень долго снимала её.

И чем краше эта сцена, тем обиднее, что за ней следует сцена измены. И это довольно жизненно. Как вы вдохновляли актёров?

- Мы особо не вдохновлялись. Просто прочли сценарий и подумали: «О, круто, давай кино снимать». Всё было на энтузиазме. У нас не было денежек. Мы вдохновлялись. Это круто! Это романтика! Ну, мы влюблялись друг в друга. Это круто! В хорошем смысле.

Ваш герой твердит о том, что у всех глаза закрыты, а у него открыты. Рецепт от Германики: как открыть глаза обычным людям?

- Стремитесь к олигархии духа.

Как это? Расшифруйте для смертных.

- Вот ещё вам расшифровывать. В «Википедию» зайдите.

Что вы вкладываете в это понятие?

- Духовный рост.

Ну вот как? Я вышла на улицу. Что мне надо сделать, чтобы у меня глаза открылись?

- Для этого вообще не надо выходить на улицу. Лучше езжайте в какую-нибудь пещеру или в скит. Вот посидите там месяцок. Может, два. Вот поймёте, что это такое.

А водка или моча совсем не обязательны?

- Очень жаль, что вы так поняли фильм.

То есть внешнее воздействие не нужно?

- Какое внешнее воздействие – это тлен, тщета! Понимаете?

И главная героиня в конце фильма сжигает этот тлен?

- Да нет, вообще не о этом.

А о чём?

- О Верлене и Артуре Рембо. Вот об этом.

То есть вы вдохновлялись Рембо, когда создавали эту картину?

- Нет! Вдохновлялась совершенно другими персонажами.

Какими?

- Ну другими! Не могу сказать, какими. А то они возгордятся, прочтут вашу газету Metro и скажут: «О, какие мы крутые! Вдохновили Германику на целое кино». Все и так уже поняли всё. А вам непонятно, что ли?

О чём сон главной героини?

- О том, какой бы она хотела быть, но это кошмар. Все её красивые мечты - глаз на небе, птички  - все они превратились в кошмар. Это апофеоз и катарсис её кошмаров. Всё самое страшное, что она могла бы себе представить, всё, что дала ей эта любовь. Она там красивая. Такая, какой она себя видит. В жизни по-другому.

В её жизни, понятно, самое главное – это он. А что в вашей жизни самое главное?

- Самое главное – это любить и быть любимым, как сказал главный герой в «Мулен Руже».

То есть вы в своём фильме даёте отсылку к «Мулен Ружу»?

- Да уж, конечно, вы такие умные вопросы задаёте. Вот я в своём фильме «Да и да», сука, даю отсылку к «Мулен Ружу». Вообще капец! Можно, я головой об стену сейчас ударюсь уже наконец-то? Вы передёргиваете, я не могу разговаривать с вами! Вы меня не понимаете!  

Более подробно о новом фильме Валерии Гай Германики можно узнать из материала ЗДЕСЬ