Участники фестиваля "Дни Индонезии", который прошёл в парке "Красная Пресня", рассказали Metro, почему одни жители этой страны живут без фамилий, а другие хоронят родственников в скалах
Улыбчивый индонезиец выходит из белого шатра на аллею парка. Две русские девушки в недоумении заглядывают туда и спрашивают:
– Это комната для предсказаний?
– Нет, для намаза, – отвечает 22-летний Азис из провинции рядом с Джакартой.
Как и большинство сограждан, он исповедует ислам и... не имеет фамилии. Парень учится в России и на неплохом русском поясняет, слегка не выговаривая имя "Алёна":
– У вас, например, много Альона, поэтому надо фамилия, а у нас много разных имён и фамилия необязательна.
У жителей Бали и религия другая – индуизм, и фамилии есть, ведь на острове в ходу лишь несколько имён, одинаковых для мальчиков и девочек. Первенца обычно зовут Wayan, второго ребёнка – Made, третьего – Nyoman. Имя четвёртого, Ketut, означает "маленький банан" – последний в связке.
Ответ индонезийца из провинции, где у жителей нет фамилий, на вопрос Metro, знает ли он хотя бы одного своего тёзку
Детей в Индонезии заводят только после свадьбы. До этого момента паре вообще нельзя жить вместе.
– Это не преступление, но всё-таки табу, – качает головой в беседе с Metro другой участник фестиваля.
Тут мимо нас к зоне, где можно надеть красные наряды индонезийских жениха и невесты, устремляется русская пара. К счастью, в России отношения без брака мало кто осуждает, поэтому, по-индонезийски широко улыбаясь, "молодые" в обнимку позируют фотографу.
Поодаль зрители расспрашивают даланга (так в Индонезии называют кукловода театра теней), как тот управляется с марионетками. Вместо ответа старичок раздаёт всем причудливо украшенные фигурки индуистских богов и показывает, как дёргать их за палочки.
Уже на выходе из парка я встречаю 48-летнюю Элизабет. Она рассказывает, почему её народ, тораджи, хоронит усопших в нишах, выдолбленных в скалах:
– Мы боимся, что если будем хоронить людей в земле, то однажды она у нас закончится. Живым земля нужнее.
