Туркменистаном я особенно никогда не интересовался, если честно. Ну есть такая среднеазиатская республика, что-то в ней, наверное, от Киргизстана, а что-то от Узбекистана, ну и бог с ней – так я думал. Вы, наверное, тоже думаете как-нибудь примерно так же. И очень ошибаетесь, как ошибался и я. Потому что Туркменистан оказался самым что ни на есть заколдованным королевством.
Попасть туда обычному человеку было невозможно. Только если у тебя есть родные, и только если ты благонадёжен, и только если благонадёжны твои родные... и так до седьмого колена. А неблагонадёжных, судя по слухам, вездесущие туркменские спецслужбы находили и на краю света.
Я туда проник так: скоропостижно скончался в расцвете лет прежний туркменский лидер Сапармурат Ниязов. И я попал в число российских журналистов, которых пустили в страну по этому печальному поводу. Пустили, конечно, зря. Потому что к Туркменистану я был совершенно не готов. Самолёт с российскими журналистами вылетел из путинской России, а приземлился в сталинском СССР. В одном только жарком Ашхабаде я насчитал семь золотых бюстов и статуй Ниязова, поставленных им себе при жизни. Главная из них зижделась на огромной мраморной треноге над площадью с круговым движением и при помощи хитроумного механизма поворачивалась распростёртыми объятиями вслед за солнцем.
По секрету местные нам рассказали об этом золотом человеке много удивительных вещей. Не удовольствовавшись должностью президента, Ниязов наименовал себя Отцом всех туркмен – Туркменбаши; написал для своего народа новую священную книгу – «Рухнама»; переименовал месяцы и дни недели в честь себя и своих родственников; запретил в стране Интернет и сотовые телефоны; при этом запретил золотые зубы, потому что современному человеку носить золотые зубы не пристало; запретил в Туркменистане опасные инфекционные заболевания, потому что туберкулёз – пережиток прошлого, и кто его схватил, тот пускай лечит его в лагерях. Вообще, в тюрьму при Ниязове было попасть очень несложно, и многие там побывали. Однако, учитывая, что в стране всего жило пять миллионов человек, заключённых приходилось всё время выпускать по амнистии. В частности, пересидели почти все члены правительства, кроме министра здравоохранения Гурбангулы Мяликгулыевича Бердымухамедова, которому Сапармурат Атаевич Ниязов доверял как себе самому, который вообще на него был сильно похож, что порождало всякие слухи, и который стал новым президентом Туркменистана, когда Сапармурат Атаевич скоропостижно скончался в самом расцвете лет.
Но все эти небольшие чудачества Сапармурату Атаевичу прощались и Россией, и Европой – потому что в Туркменистане находятся четвёртые по объёму в мире запасы природного газа.
Поэтому вместо старого советского двухэтажного (из-за землетрясений) Ашхабада в удивительном сталинско-средневековом Туркменистане был воздвигнут новый великолепный высотный Ашхабад. Французский строительный гигант соорудил беломраморный президентский дворец, огромное сейсмоустойчивое здание Халк Маслахаты – Народного совета, самую большую в Евразии однокупольную мечеть, целую улицу мраморных сейсмоустойчивых высоток и щедро покрыл всё это сусальным золотом.
Так я открыл для себя несколько важных вещей. Во-первых, Альберт Эйнштейн и Алла Пугачёва оказались неправы, а покойный Туркменбаши прав: время можно и остановить, и повернуть вспять. Во-вторых, права человека правами человека, а природный газ природным газом, и даже французы им не давятся. И в-третьих, есть и у нас в стране люди с воображением, но до Отца всех туркмен им как до Луны. Этим и утешимся.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
