25 июня в кинотеатре «Аврора» состоялся специальный показ фильма «Ричард III», который представил исполнитель главной роли британский актёр Иэн МакКеллен. В России слава к нему пришла после выхода на экраны кинотрилогии «Властелин Колец», где он сыграл Гэндальфа.

Фестиваль «Шекспир в летнюю ночь» организован Британским Советом, как одно из ключевых событий программы «Shakespeare Lives», которая проходит в рамках празднования 400-летия памяти Шекспира и Года языка и литературы России и Великобритании 2016. Кинопрограмма организована при поддержке арт-объединения CoolConnections.

Во время творческой встречи с петербургскими зрителями Иэн МакКеллен рассказал, тяжело ли вживаться в роль, как создавался образ Гэндальфа, и стоит ли переживать, если когда играешь Гамлета, а в этот момент в стране идут показы ещё 10 постановок этой пьесы Шекспира.

Об экранизациях пьесы Шекспира
Второй фильм, снятый в истории кино, тогда ещё немного, это «Ричард III» по Шекспиру. Потрясающая роль – её хочет играть каждый артист! Мой учитель Лоуренос Оливье снял фильм и сам снимался в этой роли. Самый недавний Ричард III предстанет перед зрителями в постанове телеканала ВВС в исполнении Бенедикта Камбербэтча. В своё время мне повезло сыграть в Национальном театре Великобритании в Лондоне. В фильме действие шекспировской пьесы перенесено в 1930-е годы. На мой взгляд, для этой постановки важно понимать, кто есть кто, потому что мир произведения – это мир целой нации. Или, по крайней мере, тех, кто этой нацией правит. А если все будут ходить в камзолах и лосинах, тогда немного не понятно, кто есть кто. В нашем спектакле, перенесённом в реалии 20 века, сразу видно по костюмам, кто дипломат, кто работает на церковь, кто работает на государство в качестве военного. И вот почему решили перенести действие именно в 30-е годы. Ричард III был реально существующим человеком. Два года назад на севере Англии раскопали его останки под парковкой. Шекспир пишет пьесу на несколько поколений позже того, как жил Ричард III, управлял и его убили. Но, конечно, речь идёт не об исторической документалистике. Шекспир пишет о реально существующих в истории людях, но добавляет и много вымышленного. Зрители современники Шекспира, смотревшие эту пьесу, понимали, что это не реально существовавший король, а лишь прообраз. Так и в реальной истории в 1930-е годы, когда, практически, во всей Европе приходили к власти фашисты, по крайней мере в Италии, Испании, Германии, в Великобритании фашисты, слава Богу, не правили. Когда мы делали спектакль, в котором предположили, что к власти в 1930-е приходят фашисты, зритель понимал, что это не реальная история. А современному зрителю ближе то, что происходило несколько поколений назад, чем несколько столетий.

Эксклюзивное интервью Иэна МакКеллена Metro читайте в материале: Иэн МакКеллен: Я рад, что не молод

Работа над экранизацией
Я вам открою секрет. Режиссер фильма Ричард Лонкрэйн – очень хороший человек, но не очень любит Шекспира. Однако, мы прекрасно сработались, потому что к тому моменту я разбирался в произведениях Шекспира, а Ричард - в законах кино. Всё, что вы услышите с экрана, это слова из пьесы. Помню, когда режиссёр первый раз прочёл сценарий, спросил: «А нельзя ли вычеркнуть ещё?». И мы понимаем, что зале наверняка есть люди, которые немного нервничают и боятся, что они не поймут языка Шекспира, очень сложного с их точки зрения. Как вы догадываетесь, это фильм не немой. Но, чтобы никого не пугать, первые 10 минут нашего фильма на экране не говорят ни одного слова: люди поют, танцуют, звучит музыка. И вы встречаетесь со всеми героями нашей истории. А любитель языка Шекспира, напротив, начнёт волноваться: ну когда ж кто-нибудь скажет хоть слово. Первое слово – самое волнующее. И это слово: «Теперь».

О Ричарде III, сыгранных другими актёрами
Иногда артист, который играет эту же роль, старается уйти от проблемы, заложенной в образе, или не понимает её, то я вижу, что он пытается облегчить себе жизнь. Когда кто-то другой играет ту же роль, что сыграл я, мне ни обидно, и ни завидно – это же он играет, а не я. В тот год, когда я вышел на сцену в образе Гамлета, в театрах Великобритании представили 10 разных постановок «Гамлета». Критики тогда сказали: «Больше никаких Гамлетов! Достали!». Невозможно же держать в голове то, что параллельно постановке со мной в главной роли в городе идёт ещё 10 «Гамлетов». А надо думать так: «Наверное, Гамлет – это неплохая роль, раз столько замечательных людей хотят её играть». Если вы утром жарите яичницу, нельзя же думать, что на другой улице кто-то тоже жарит яичницу и делает лучше вас. Ведь у каждого будет своя изюминка.

От театра и Шекспира к кино и Гэндальфу
Столько зрителей мне говорили: «Вы вот вылитый Гэндальф, именно такой, каким мы его себе и представляли». На что я им отвечал, что значит, они книжку не читали. Первое описание Гэнадльфа во «Властелине колец» Толкина гласит, что это человек с такими длинными бровями, что они свисают из-под шляпы и качаются сами по себе. Гэнальф, которого все кинозрители себе представляли перед тем, как увидели меня в его роли – это тот персонаж, которого создали иллюстраторы книжек задолго до выхода фильма. И два самых известных иллюстратора книг Толкина работали над нашим фильмом как художники. Поэтому я и выглядел, как их иллюстрации.

Важная деталь образа
Но я помню тот день, когда наш режиссер Питер Джексон и Питер Оуэн, художник по гриму, собрались вокруг меня и начали придумывать, как выглядит Гэндальф. Мы начали с бороды длинной до пола. Не пошло. Подрезали. И в какой-то момент, смотря в зеркало раз за разом, я видел каких-то волосатиков. И на персонажа из «Острова сокровищ» я был больше похож, чем на волшебника. В какой-то момент я посмотрел в зеркало и испугался, потому что был вылитый Усама бен Ладен. Бороду резали, брови укорачивали. Посмотрел: «О, вот теперь – Гэндальф!». Борода дала походку, походка – голос. Голос дал блеск в глазах и старческий прищур. Затем на меня нацепили шляпу – это был уже точно Гэнадльф!

«Властелин колец» на сцене
Недавно кому-то пришло голову, что пришло время сыграть Толкина на сцене. Когда театралы придумали сделать трёхчасовой мюзикл, озадачились: да как же можно всего «Властелина колец», все три части экранизации которого можно посмотреть лишь за 9 часов, вместить в 3 часа действа на сцене? Но в этом-то и преимущество театра от кино. Как там говорит Гэндальф? «Мы пойдём в Морию!». Камера снимает каждое лицо крупным планом, затем общие планы. И они идут вверх по горе, камеры снимают небо, всё Средиземноморье перед нами. Затем солнце над горизонтом поднимается… И через 10 минут фильма Гэндальф говорит: «Мы пришли!». Как подобная сцена изображается в театре на сцене? «Мы пройдём в Морию!». (Иэн МакКеллин поворачивается на сцене вокруг себя и разводит руками). «Мы пришли!».

Решающий момент в становлении, как актёра
Я никогда не учился на актёра. Много читал книг про актёрское мастерство – и на сто процентов с ними согласен – читаешь и думаешь: «Ммм, хорошо написано, верно подмечено!». Но правда в том, что каждый артист – это индивидуальность. Мы все разные. И у многих есть свои системы актёрского мастерства, которые подходят именно им. Я играл в английском спектакле по пьесе Чехова «Безотцовщина» («Платонов»). Платонов там учитель, алкоголик и большой бабник. Ну я, конечно же, ни одно, ни другое и ни третье. Мне было сложно понять этого персонажа. Хороший ли он учитель? Что он преподаёт? Почему он столько пьёт? И, в конце концов, что он пьёт? А ответов нет. Я не спал ночами, проигрывал пьесу раз за разом – дошёл до отчаяния. Позвонил генеральному директору театра (не режиссёру спектакля), и сказал, что премьеры не будет – я не знаю, что мне играть, не удалось нащупать образ. Генеральный директор сказал: «Иэн, успокойся. Посмотрю спектакль, что-нибудь скажу. Но сегодня, когда ты мне звонишь, уже проданы все билеты и люди хотят увидеть спектакль. Иди на сцену и сыграй хоть что-нибудь!». Сердце билось как сумасшедшее, во рту пересохло, и я пошёл на сцену, чтобы попытаться стать тем самым Платновым. Я сказал первую реплику – зритель засмеялся. Мне никто не рассказывал, что это комедия! Опасность комедии очень проста – когда играешь второй раз, пытаешься выжать из зрителей смех в тех же моментах, над которыми смеялись во время премьеры. Тогда на помощь приходит профессионализм. Мы гастролировали с «Платоновым» 18 месяцев, играли его на Бродвее. Очень жалею, что не сняли тогда фильм. Но есть «Незаконченная пьеса для механического пианино» Никиты Михалкова. И мне кажется, что всё, что делают артисты, Антон Павлович это бы одобрил.