Как вы относитесь к женскому взлёту в отечественном кинематографе?
- Да мне все равно, вообще. Чего мне к этому относиться? У меня своих проблем полно! Ещё думать о каких-то женских кинематографах!
То есть вас нельзя назвать феминисткой? Вы не ратуете за...
- Я девочка! Я монархистка.
А как вы считаете, быть режиссёром-женщиной сложнее, чем мужчиной?
- Не знаю. Вы у них спросите. И режиссёр – это мужик в кепке, а я девочка.
А как к вам относятся на съёмочной площадке? Вам ведь приходится быть жёсткой, грубой, а не девочкой?
- Да, конечно, нет. Мне дарят цветы. Я ем ананасы. Хожу в платье.
То есть вас любят?
- Ну, наверное. Или притворяются, как вы думаете? Всё-таки любят?
Не знаю. Агния так защищала вас на пресс-конференции... А как вы нашли актёров?
- С Агнией мы знакомы ещё со времён первого совместного фильма.
«Я останусь»...
- «Все умрут, а я останусь». Чего вы вообще? Аллё, гараж!
Извините. Вы специально позвали Агнию на ленту «Да и да»?
- Да. Её надо снимать. Надо снимать в эпических лентах.
Агния красивая. И сцена любви главных героев очень красивая.
- Да. Это моя любимая сцена. Очень долго снимала её.
И чем краше эта сцена, тем обиднее, что за ней следует сцена измены. И это довольно жизненно. Как вы вдохновляли актёров?
- Мы особо не вдохновлялись. Просто прочли сценарий и подумали: «О, круто, давай кино снимать». Всё было на энтузиазме. У нас не было денежек. Мы вдохновлялись. Это круто! Это романтика! Ну, мы влюблялись друг в друга. Это круто! В хорошем смысле.
Ваш герой твердит о том, что у всех глаза закрыты, а у него открыты. Рецепт от Германики: как открыть глаза обычным людям?
- Стремитесь к олигархии духа.
Как это? Расшифруйте для смертных.
- Вот ещё вам расшифровывать. В «Википедию» зайдите.
Что вы вкладываете в это понятие?
- Духовный рост.
Ну вот как? Я вышла на улицу. Что мне надо сделать, чтобы у меня глаза открылись?
- Для этого вообще не надо выходить на улицу. Лучше езжайте в какую-нибудь пещеру или в скит. Вот посидите там месяцок. Может, два. Вот поймёте, что это такое.
А водка или моча совсем не обязательны?
- Очень жаль, что вы так поняли фильм.
То есть внешнее воздействие не нужно?
- Какое внешнее воздействие – это тлен, тщета! Понимаете?
И главная героиня в конце фильма сжигает этот тлен?
- Да нет, вообще не о этом.
А о чём?
- О Верлене и Артуре Рембо. Вот об этом.
То есть вы вдохновлялись Рембо, когда создавали эту картину?
- Нет! Вдохновлялась совершенно другими персонажами.
Какими?
- Ну другими! Не могу сказать, какими. А то они возгордятся, прочтут вашу газету Metro и скажут: «О, какие мы крутые! Вдохновили Германику на целое кино». Все и так уже поняли всё. А вам непонятно, что ли?
О чём сон главной героини?
- О том, какой бы она хотела быть, но это кошмар. Все её красивые мечты - глаз на небе, птички - все они превратились в кошмар. Это апофеоз и катарсис её кошмаров. Всё самое страшное, что она могла бы себе представить, всё, что дала ей эта любовь. Она там красивая. Такая, какой она себя видит. В жизни по-другому.
В её жизни, понятно, самое главное – это он. А что в вашей жизни самое главное?
- Самое главное – это любить и быть любимым, как сказал главный герой в «Мулен Руже».
То есть вы в своём фильме даёте отсылку к «Мулен Ружу»?
- Да уж, конечно, вы такие умные вопросы задаёте. Вот я в своём фильме «Да и да», сука, даю отсылку к «Мулен Ружу». Вообще капец! Можно, я головой об стену сейчас ударюсь уже наконец-то? Вы передёргиваете, я не могу разговаривать с вами! Вы меня не понимаете!
Более подробно о новом фильме Валерии Гай Германики можно узнать из материала ЗДЕСЬ.