87-летнюю тяжелобольную россиянку выдворяют из Швеции. Решение о депортации уже принято, но представители российского посольства пытаются помочь семье
Через два месяца петербурженке Нине Алексеевне Ляликовой исполнится 88 лет. Пережила блокаду, воспитала единственную дочь Татьяну.
– Я вместе со своей дочерью Глэдис уехала из России в 1994 году, – рассказала Татьяна Уморен Metro. – Мне было 37, Глэдис – 14. Она мулатка, и в лихие 90-е мне было страшно выпустить её на улицу. Купили путёвки в Швецию, приехали и пошли сдаваться властям. Через несколько лет мы получили вид на жительство, потом – гражданство.
Сложный случай
Нина Алексеевна приехала к дочери в 2014 году по годовой визе. Через несколько месяцев у неё начались проблемы со здоровьем, дочь отвезла её к врачу.
– Маме потребовалась операция – нужно было срочно ставить электрокардиостимулятор, – продолжает Татьяна. – Поставили, но она была очень слабой, страшно оставлять пожилого человека в таком состоянии одного. Виза у неё уже заканчивалась. Я попросила продлить время её пребывания в Швеции. Мне ответили, что это невозможно, что маму надо или отправлять в Россию, или оформлять вид на жительство. Миграционная служба отказала.
– По словам Татьяны, ей объяснили, что по шведским законам взрослая дочь и её мама не являются близкими родственниками. По местному законодательству семья – это муж, жена и их несовершеннолетние дети. А родители не считаются.
Татьяна подавала апелляции, ей отказывали.
– В марте этого года мама упала и получила компрессионный перелом позвоночника, – говорит её дочь. – Несколько месяцев она не могла вставать. Документы на депортацию были готовы, и полиция постоянно звонила мне и врачам. Лечащий доктор даже писал заключение, что её нельзя перевозить. Сейчас мама встаёт, но всё равно без посторонней помощи ей не обойтись.
Правозащитники связались с российским посольством в Швеции. К русской семье приехали представители.
– Сказали, что случай очень сложный, но они попытаются помочь, – надеется Татьяна Уморен. – Сейчас отправили запрос в миграционную службу. Мы уже не надеемся, что получим вид на жительство. Сейчас я прошу разрешение на временное проживание. Мне не нужны никакие пособия: я оплачиваю лечение мамы сама.
Татьяна работает руководителем одного из отделов реабилитационного центра для людей с различными заболеваниями. Её дочь Глэдис замужем, обе работают.
– Я не знаю, сколько осталось прожить моей маме, но очень хочу, чтобы это время она провела с близкими людьми, – говорит Татьяна.
