Вы называете своё творчество «фантастикой жёсткого действия» или «фантастикой Пути». Что это значит?
Был такой период, когда писатели-фантасты пытались как-то обозначить то, что они пишут, не используя при этом слова «фантастика». Некоторые пользовались громкими терминами вроде «турбореализма», я же в ответ сказал, что пишу «фантастику Пути».
В любой книге нам важна не развязка, а события, которые происходят на пути к ней. Ведь нам известны законы жанра – мы же знаем, что Джеймса Бонда не убьют, а Бильбо Бэггинс расплавит кольцо. И мы всё равно читаем и смотрим, потому что нам интересен не столько сам результат, сколько то, как нас подведёт к нему автор. Как герой пройдёт этот путь, что обретёт, а что потеряет и чем расплатится за достижение финала.
Со времени первого «Дозора» прошло 16 лет. Какое место «Шестой дозор» занимает в цикле?
Мир «Дозоров» настолько для меня живой, что я могу начать писать роман цикла в любой момент и в любом положении, хоть стоя на голове. «Ночной дозор» – это война глазами рядового, «Дневной» – глазами лейтенанта, «Сумеречный» – глазами капитана. Чем выше Антон Городецкий поднимается в иерархии «Дозоров», тем больше он понимает те вещи, которые ранее были ему недоступны. С каждой книгой он играет на другом уровне, где ставки выше.
В предыдущей книге «Новый дозор» Городецкий останавливает мага-террориста, который хочет ворваться в Кремль, чтобы всех «реморализовать». Откуда взялась эта сцена?
«Новый дозор» писался в период напряжённых политических событий, и они нашли отражение в романе. Я подумал, что молодой Иной, который только что обрёл магию, также будет биться в рамках человеческих представлений и желаний.
После событий на Украине вы запретили издавать свои книги на её территории. Это правда, что вы вновь разрешили это делать после просьбы Путина?
Да. Я задал свой вопрос на прямой линии, и президент попросил меня снять запрет. Я уважаю президента, поэтому согласился.
Фантастика для вас – это эскапизм (уход от реальности. – Прим. ред.) или аллегория на окружающую действительность?
В случае с «Дозорами» это второе. Когда я понимаю, что меня окончательно достала политика, я сажусь и пишу какую-нибудь сказку, где корень зла – недобрый волшебник, которого просто нужно победить. Это эскапизм. «Дозоры» же – это попытка переосмыслить то, что происходит с нашим миром, это действительно аллегория.
Какая последняя книга товарищей по цеху впечатлила вас?
Я давно люблю Терри Пратчетта – это прекрасный, мудрый, добрый писатель. Я с большим удовольствием недавно прочёл его книгу Snuff (в русском переводе – «Дело табак». – Прим. ред.) из цикла о Плоском мире.
На обложке новой книги значится: «Это последняя книга о Светлом маге Антоне Городецком». Но у героя подрастает дочь, а его жена Светлана – также Великая волшебница. Значит ли это, что вы ещё вернётесь в мир «Дозоров», чтобы рассказать историю других героев?
Верьте написанному – это действительно последняя история о Великом Светлом маге Антоне Городецком (смеётся). Означает ли это, что мы никогда не увидим ещё одной моей сольной книги про «Дозоры»? Для этого нужно прочесть роман до конца, и вы найдёте ответ. Когда вы закончите «Шестой дозор», вы поймёте, может ли быть ещё одна книга, и если да, то какой она будет.
Я не зарекаюсь возвращаться в мир «Дозоров», тем более сейчас существует масштабный проект, который так и называется – «Дозоры».
Насколько я понимаю, суть этого проекта в том, что любой человек может написать роман, действие которого разворачивается во вселенной «Дозоров», и прислать его на рецензирование?
Да, это открытый проект, который расширяет вселенную. Я участвовал в написании лишь первых трёх книг, чтобы запустить серию. Дальше молодые авторы работали сами, я лишь контролировал процесс. Иногда приходилось им говорить: «Нет, этого не может быть, это нарушение мира!»
