Сладкое невзлюбила на всю жизнь: дочь фронтовика рассказала, как отец вернулся с войны

Мы продолжаем цикл публикаций, в которых даём слово детям героев войны. Сегодня о том, как отец пришёл с фронта, читателям Metro рассказывает Лидия Петровна Лукьянова, 1940 года рождения

Мне было около четырёх лет, когда мой папа, Пётр Николаевич Волов, пришёл с войны. Не насовсем. В отпуск после госпиталя. Он был ранен в боях под Киевом. Долго лежал на поле между нашими окопами и немецкими. В жуткий холод. Наши пытались его вытащить, но не могли подобраться, потому что немцам папа хорошо был виден и они открывали огонь, когда к нему начинали ползти. В госпиталь он попал с ранениями в обеих руках, в обеих ногах и шее. Когда он приехал домой, была зима, много снега. Я не помню, как он пришёл. Помню, как у нас вечером собрались люди из деревни. Был полумрак. Посреди комнаты горела лучина, воткнутая в расщелину на большой палке, а угольки от неё падали в корыто, поставленное на табуретки. Вдоль стен сидели люди на лавках. А мы с братом и сестрой лежали на печке. Не было никакого веселья, не ели – не пили – тихо разговаривали в полумраке, периодически меняя лучину. Папа о чём-то говорил. А на другой день он снова ушёл на войну. У него была длинная шинель, прямо до щиколоток, весь в ремнях, на плечах котомка, а на ногах ботинки и чёрные шерстяные обмотки до колена. Он меня нёс на руках через реку по льду. Мы провожали его до соседней деревушки.

На память о тех днях у меня осталась нелюбовь к сладкому. У нас сладкого тогда не было. Нам есть было нечего, какие сладости! Я и не знала, что это такое! Мама очень много работала, когда папа был на войне. Мы редко видели её дома. Уходила на сенокосы или лён рвать за 10 километров. Работала на колхоз за трудодни – за палочки. Когда женщины обратно возвращались, несли в мешках листья. Потому что траву негде было косить, не давали никаких сенокосов для личных коров. Вот и собирали листья. И траву тайком, где могли. Я помню, как мы, маленькие, тоже траву у заборов рвали – для скотины. Ещё помню, как украдкой собирали шишечки красного клевера – для себя, чтоб мама хлеб из него спекла. Мы эти головки клевера обсасывали, потому что они нам казались сладкими. Потом мама их сушила, что-то ещё добавляла и пекла хлеб. Он был зелёный, травяной. Я его есть не могла. И помню, как мама ночью, когда приходила домой, скармливала мне кусочек настоящего хлеба, который ей давали на сенокосе. Она скармливала ночью, чтобы другие дети не видели. Потому что я была самая маленькая... Так вот, когда папа пришёл на побывку, он дал мне шоколад, а я его весь и слопала за один раз – и отравилась, наверное. Потом, после войны, когда в деревне появилось сладкое, я даже чай с сахаром пить не могла. И до сих пор не люблю.

Ели картошку с молоком и играли в карты: дочь фронтовика рассказала, как отец вернулся с войны

Ваши близкие тоже помнят день, когда папа или мама вернулись домой с войны, и могут об этом рассказать? Присылайте их рассказ и свои контакты по адресу ruslana.karpova@gazetametro.ru. Подойдёт не только написанный текст – мы также внимательно выслушаем вас или ваших родных и опубликуем их историю.