Александр «Чача» Иванов: Панк-рок – это музыка через преодоление

11 августа на территории дизайн-завода Flacon состоится фестиваль "Панки в городе", хедлайнером которого станет одна из самых авторитетных групп жанра НАИВ. Фронтмен коллектива Александр "Чача" Иванов рассказал Metro об итогах 30-летнего существования группы, смерти субкультур и подносе бутербродов, который музыканты когда-то получили в качестве гонорара.

- Вы являетесь соорганизатором фестиваля "Панки в городе". Что ждать его гостям?
Я считаю, что это лучший летний панк-фестиваль, который я видел, а видел я многое. Почему? Не знаю. Классно, когда лето, открытый воздух. Фестиваль вообще старый, мы его задумали в начале в 2000-х вместе с барабанщиком НАИВа Дмитрием Snake'ом Хакимовым, а в прошлом году реанимировали. Получилось очень круто, я был в полном восторге.

-Группа НАИВ была образована в 1988 году, это уже почти 30 лет...
Да, осенью мы вступаем в юбилейную пору.

- Довольны ли вы тем, что удалось достигнуть группе? Хотели бы что-то изменить?
Вопрос философский. Чем-то доволен, чем-то нет. Можно ли было что-то сделать по-другому? Абсолютно точно, можно. Была бы группа НАИВ той группой, какой она является сейчас? Наверное, нет. Было бы это лучше или хуже? Понимаете, сослагательное наклонение, оно... Что бы было, если Гитлер бы не напал на СССР? Можно гадать. То же самое и с НАИВом. Что-то можно было поменять, но я доволен тем, что случилось.

- Какие изменения в так называемой музыкальной индустрии вы заметили за это время?
Изменения произошли довольно серьёзные. Это как раз то, что можно предметно обсуждать.
Вырос технический уровень исполнителей. Когда мы начинали, актуальным был вопрос, собственно, наличия музыкальных инструментов. Их просто не было! Люди, обладавшие гитарами Fender Stratocaster и Gibson, исчислялись сотнями. Теперь инструменты не проблема. Их миллионы.

Когда мы начинали, мы не понимали, как играть, не было никаких школ. Можно было пойти в музыкальную школу, конечно, где тебя научат игре на классической акустической гитаре. Но рок и тем более панк-рок мы открывали сами. В то время на Западе такую музыку играли давно, знали, как это делать. Мы были как первопроходцы.

Что касается туров, то группа НАИВ, кстати, была одной из первых групп, которая на свой страх и риск начала пытаться устраивать концерты на выезде, не только в Москве и Питере. Мы провели огромное количество времени в плацкартных поездах. Я помню времена, когда в качестве гонорара мы получали поднос бутербродов и ящик пива. Как-то постепенно сообщество людей, заинтересованных в рок-музыке, сформировалось и стало развиваться. И теперь всё, что касается организации концерта, гораздо проще, это уже имеет свои опыт и традицию. Есть промоутеры, которые устраивают концерты не один десяток лет.

Сейчас проблема возникает другая – стало слишком много музыкантов. Очень много людей хотят заниматься музыкой. У слишком большого количества людей есть что сказать, и, к большому сожалению, это не всегда является интересным. Если раньше был большой спрос, то теперь не хватает потребителя.

- Как в этом смысле живётся НАИВу?
Нам живётся нормально. Мы делаем то, что мы можем. Наши концерты до сих пор посещают люди. Кому-то это нужно. По какой причине это происходит, я сказать не берусь. Я очень далёк от мысли, что это происходит исключительно благодаря нашим талантам и положительным качествам. Мы делаем, что мы делаем, а наша публика нас не забывает. Без этих людей не было бы нашей группы.

В Советском Союзе, если ты состоял в каком-нибудь “Москонцерте”, то вопрос окупаемости концертов тебя не волновал. Ты получал по разнорядке 7,50 рублей за выход на сцену. Пришёл народ или нет – не важно. Артист существовал вне рынка.

Теперь рынок всему голова. Есть люди, которые хотят тебя слушать, значит, дела идут хорошо. Если нет – хуже. Но музыка, особенна та, которую играем мы, как бы пафосно это ни звучало, – не про деньги. Это про творчество и самовыражение. Если у тебя есть что сказать, если ты хочешь это делать, ты будешь это делать в любых обстоятельствах.

- Хватает ли сейчас музыкантам тех денег, которые они зарабатывают в НАИВе?
Мы профессиональная группа, занимаемся только музыкой. Никто из нас больше не ходит в офис, не работает на каких-то смежных работах.

- Как Интернет повлиял на субкультуру панка?
В 2018 году нужно официально признать, что произошла смерть субкультур. Они ведь хороши тем, что есть какой-то запрет или ограничение, противостояние обществу. Сейчас стоит вопрос, есть ли они вообще. Тот накал, непримиримость, которая была раньше, уходит. Когда всё возможно, какая разница, кем ты будешь?

- Есть ли у вас объяснение большой популярности рэпа в России?
Россия позже всех вступила на этот путь. Теперь это часть мирового тренда. Возможно, мы чуть позже к нему присоединились. Рок-музыка идёт вниз, на подъёме хип-хоп. Тут ничего необычного нет.

Музыка вообще вещь поколенческая. Дети не хотят слушать ту музыку, которую слушают их родители. Теперь музыкой 40-летних является рок-музыка. Когда вырастут нынешние 15-летние, то, возможно, вернётся панк-рок, метал или что-то ещё. Возможно, это станет антитезой нынешнему мейнстриму.

С нынешним развитием технологий будущее музыки мне представляется весьма сложным. Музыка, индустрия трансформируется. Понятие “музыкант” вообще уйдёт в прошлое. Люди смогут делать музыку у себя на айфоне, или как там будет называться этот девайс. Процесс будет высокотехнологичным. Каждый будет сам себе режиссёром. Звукорежиссёром в нашем случае.

Я человек старой школы. Мне понятно, как нужно было поступать, если ты хочешь играть панк-рок в конце 1980-х – начале 1990-х. Какая музыка будет актуальной дальше – никто не знает.

Сейчас активно развиваются технологии искусственного интеллекта. Форма, когда высказывается артист, уходит в прошлое. К сожалению, для меня. Для следующих поколений это, возможно, будет естественным. К чему это приведёт – сказать сложно. Мгновенно кардинальные изменения не произойдут, всегда талант, мне кажется, найдёт для себя дорогу.

Раньше был важен момент – тебе нужно было иметь музыкальную коллекцию. На пластинках, на кассетах, дисках. А теперь ты покупаешь подписку – и миллионы песен любых групп у тебя под рукой.

- Вот, кстати, к слову о субкультурах. Раньше своего рода ритуалом было съездить в магазин, купить диск, обсудить новые альбомы с продавцом. Поменяться записями с другом. А теперь всё это ушло.
Алексей, вы не поверите, я из того поколения людей, когда не то что в магазин надо было ехать. Когда рок-музыка была под запретом, мы, молодые меломаны, договаривались раз в неделю о встрече на какой-нибудь подмосковной станции электрички, чтобы меняться пластинками. Каждый раз на разной, чтобы тебя не вычислили сотрудники правоохранительных органов. Вам, наверное, сложно в это поверить, а я был свидетелем этого. Как можно сравнивать это с нынешним временем, если у тебя в кармане лежит мгновенный доступ ко всей мировой музыке?

Сейчас музыка – фон, саундтрек для тусовки. Не всегда, конечно. Найдутся люди, которые интересуются вопросом более подробно, чем остальные. Это существенное отличие нашего времени. А дальше будет только хуже. Ещё больше информации, людей, которые участвуют в её производстве, а потом ещё и роботы.

- Вы не чувствуете диссонанс: вы, взрослый дядя на сцене, а в танцпартере рубятся подростки?
В партере всегда должны рубиться подростки! Это место для молодёжи.

Я немного интересуюсь социологией, эта наука говорит, что насилие свойственно возрастной группе от 12-14 лет до 25, максимум 30. Всё остальное население – мирное. Молодёжь всегда – основа революций. Я не уравниваю насилие и пребывание в танцпартере, но какое-то сходство есть. Партер – это дело молодых. Вопрос в том, хочет ли молодёжь слушать того или иного исполнителя. Не важно, сколько ему лет, как он выглядит. Если да, то да. Если нет, то нет.

- А вам-то комфортно?
Мне комфортно. И даже когда я чувствую себя на сцене слишком комфортно, я создаю препятствия для этого комфорта.

- Это как?
О, это очень просто. Можно, например, изрядно выпить.

- Так ведь в этом случае станет ещё комфортней.
Это с одной стороны. С другой стороны, падает концентрация. Можно сказать что-то оскорбительное, что будет создавать проблемы. Всегда можно осложнить жизнь.

Вообще-то, панк-рок изначально такой жанр. Это не то, что хорошие, аккуратные, воспитанные, образованные (в том числе музыкально) мальчики и девочки собрались и играют. Это музыка через преодоление и сложности. Попытка действовать в более сложных обстоятельствах, которая позволяет музыкантам оставаться "вечно молодым и вечно пьяным".