Если бы у вас, как у вашего героя в фильме “Бойфренд из будущего”, была возможность путешествовать в прошлое – чтобы вы изменили?
– Я бы не стал менять сильно много вещей... Конечно, есть вещи, о которых я сожалею. Я однозначно отправился бы в тот момент, когда мне первый раз предложили сигарету и я бы сказал: “Нет, спасибо большое”. Я бы точно сделал это, потому что моя жизнь стала бы намного легче. Не знаю, стал ли бы я вносить какие-либо глобальные изменения. Я бы использовал такую способность, чтобы вернуть вещи по которым я скучаю. Отправился бы посмотреть на легендарный концерт Джеймса Брауна в театре “Аполло” (концертный зал в манхэттенском квартале Гарлем – прим. Авт.) в 1962... Посмотрел бы Чемпионат мира по футболу 1966-го. Ну ты меня понимаешь – это как возвращаться к тому, что ты потерял во времени. С радостью бы повидался с Бобом Диланом, с “Роллинг Стоунз”...
Значит вы бы хотели такой дар?
– Конечно – это ведь было бы классно, неправда ли? Это как жизненный YouTube – с просмотром прошлого.
В таком случае, вернемся в ваше прошлое
– Ух ты – это заманчиво!
Правда, что вашей первой любовью был рок-н-ролл?
– Ну да, у меня даже была музыкальная группа в Ливерпуле, но недолго. Я уже зарабатывал актером и у меня был друг, который играл на гитаре, так что мы основали группу и работали в театре. Я пел и писали тексты... Но далеко это не зашло – я слишком опасался что это повредит моей актерской карьере. Я люблю блюз, соул и всегда любил американскую “черную” музыку, равно как и вдохновлялся чернокожими американскими актерами. Английских артистов я тоже не забываю – меня всегда восхищали “Роллинг Стоунз”. Однако, основой для меня всегда был блюз, во всех его формах и проявлениях. От Джона Ли Хукера до Джеймса Брауна, Марвина Гэя и Принца – от него я просто тащусь.
Вы упомянули Ливерпуль... Этот город пропитан группой “Битлз”... Хотели их переплюнуть?
– О да... Как и все (Смеется) Это было неординарное время – тогда были и “Битлз” и “Роллинг Стоунз”, “Лед Зеппелин” и The Who... Воодушевляющая эпоха и так удивительно, что небольшой остров, вернее несколько островов, – Британия произвела столько крутых групп за такой короткий промежуток времени. Когда буквально за несколько лет ты переместился от музыки своих родителей, которая, в основном, представляла собой людей в вечерних нарядах поющих о луне, к музыке Джимми Хендрикса. Я тогда просто сходил с ума от музыки... Боб Дилан, возможно, был одним из величайших артистов в моей жизни.
Получается, в “Рок волне” вы уже вернулись в прошлое?
– Да, да! Радио “Каролина” – пиратская радиостанция, на истории которой и основана лента, была очень важной частью своеобразной музыкальной революции. Просто ты больше нигде не мог услышать эту музыку, по государственному ТВ ее не показывали. Так что пиратские радиостанции в то время просто спасали тех, кто все время хотел слушать другую музыку.
Еще подростком вы сбежали из родного дома в Париж...
– О да (Мечтательно улыбается). Я убежал во многом потому что прочитал очень много книг американских писателей побывавших в Париже, а затем услышал первый альбом Боба Дилана и я просто отчаянно захотел оказаться еще где-то кроме своего дома. Так я выбрал Париж, потому что некоторые из моих героев были там. Я был очень молод,полон мечтаний и мозгов у меня тогда было не очень много. Я ничего не писал и закончил прося милостыню... Но это было нормально, ничего неприятного в том чтобы просить денег на Трокадеро. Для меня это было потрясающе счастливое время! Я просил денег у американских туристов и они подавали мне.
И вы бы вернулись в то время?
– (Смеется) Это было бы очень интересно, интересно увидеть себя в то безумное время. Я боялся что у меня будет скучная жизнь. Тогда я не очень хорошо знал чем хочу заниматься, но я хорошо знал чем не хочу. И то, что я не хотел – это возвращаться день ото дня в одно и то же место, ну ты меня понимаешь. Да и лет тридцать пять назад я даже не задумывался о том, сколько денег должен буду зарабатывать. Просто не хотелось обыденности – вот и все.
По возвращении на Родину вы и правда работали в психбольнице?
– Да! Моя мама была медсестрой в психиатрии. Это был главный работодатель в маленьком городке, откуда я родом. Мы были на границе Лондона и свободного пространства было много, поэтому он поместили целую плеяду психиатрических госпиталей в нашем районе... Моя мама работала в одном из них лет тридцать и когда я закончил школу, то одной из работ стала именно психбольница. Вообще я сменил много работ... Родился я на газозаправочной станции, вы бы, наверное, назвали это большим гаражом (Смеется). Мой отец был и менеджером и работником этой станции. Понимаешь, ты открывал мою входную дверь и вместо обычной прихожей видел газовые насосы – таким вот ребенком я рос и я подрабатывал на станции. И мусорщиком я некоторое время работал – в общем, перепробовал много профессий.
Все это помогло вам в будущей карьере?
– Я считаю, что все, в конце концов, помогает тебе. Ты бессознательно все равно накапливаешь информацию. Собираешь и запоминаешь людей как характеры, что потом так или иначе всплывает в твоей жизни. И да – актеру это помогает, потому что ты не оказываешься замкнут внутри одного круга лиц, когда ты видел только одно выражение человеческого поведения... Нет – ты видел все его проявления.
Ваши отношения с кино начались, когда вам было 32 года, до этого же был театр...
- Да, где-то так, верно. Я был в театре, я начал с театра! Затем работал на радио... Радио Би-Би-Си - это одна из лучших вещей в Англии. Потом я попал на телевидение, мне тогда было уже под тридцать и играл в каких-то шоу... И вот после этого мне стали доставаться небольшие роли в кино. Мне уже было далеко за сорок, когда я снялся в ленте “Крезанутые” – это было рок-н-рольная комедия о группе парней среднего возраста, которые были реально популярны в молодости и им предложили вернуться на сцену много лет спустя - я сыграл солиста. Затем Ричард Кертис снял меня в “Реальной любви”и это, в общем то, все изменило.
Что вы любите больше сейчас: театр или кино?
- О, это сложный вопрос, потому что они сильно различаются. Мне нравится баланс, идеальный баланс между ними. Жизнь в театре тяжеля штука, в первую очередь из-за простого выживания... Поэтому, естественно, то, чего жаждут все - совмещать одно и другое. Если говорить конкретно об актерской игре как она есть – театр это жесткая вещь: все делается за раз и приходится повторять это многократно, вечер за вечером. Ты увеличиваешь свой уровень мастерства, тебе просто приходится быть максимально профессиональным. Нужно всегда быть супер подготовленным. В целом, я всегда хотел чтобы и театр и кино соседствовали в моей жизни.
Лично я обожал “Другой мир”... Как вас занесло в этот проект и какое у вас отношение к таким историям?
– О, я обожаю его! Лен Уайзман потрясающий режиссер. Я получил эту работу, по сути, придя с улицы. Это было одно из таких прослушиваний на которые приходишь и никто тебя не знает. Лен сидел там со своей маленькой камерой, я поиграл на камеру и он взял меня на роль Виктора. Я был очень рад, потому что в принципе люблю весь этот феномен вампиров. А уж если вы хотите вампиро-оборотневское кино – дальше и искать не надо. Такие фильмы со всей этой вампирской и оборотневской тематикой, в которых много всякой вполне научной всячины, это очень круто. Специальные пули, валящие одних, свет солнца убивающий других...
Нельзя не спросить и о другом вашем фантастическом образе – Дэйви Джонса в “Пиратах Карибского моря”... Вернется ли ваш герой в новых частях?
– Я даже не знаю! Я уже в курсе, что будет пятая часть, но каких-то конкретных новостей я пока не слышал. Мне очень понравилось играть Дэйви Джонса – потрясающий опыт, но я не знаю вернется ли мой персонаж. И партнеры по площадке замечательные – Джонни Депп настоящий джентльмен, Орландо Блум потрясающий человек. Конечно же я бы с удовольствием снялся в этой роли еще раз! Это безумно интересно играть максимально неприятного и безжалостного героя. Те, кто создал моего “монстра” просто гении. Когда режиссер увидел результат работы этих мастеров первый раз он воскликнул: “Готовьте вашу торжественную речь!”, что означало “вы возьмете “Оскар””. И они взяли – они выиграли “Оскар”.
Каков ваш секрет? Как вы умудряетесь переключатся между всеми настолько разными ролями?
– На самом деле никакого секрета у меня нет. Актерство – это просто развитие того, чем ты занимался когда был ребенком и играл, скажем, в ковбоев и индейцев. Для меня даже не всегда важно в каком жанре кино, если сценарий хороший.
А силы откуда черпаете?
– Силы? Из кофе! (Смеется) Раньше это были сигареты, но, слава Богу, я их бросил! Вернее я думал, что это были они, но на самом-то деле они ни с чем не помогают! И еще... Страх быть уволенным – тоже отличный источник силы! Серьезно – это провело меня через многое – боязнь унизительного положения.
В новой картине “Армагеддец” вы озвучили мегамозг инопланетян... Как вы отнеслись к этой комедии?
– Я люблю этих парней! Я очень горд, потому что являюсь одним из немногих актеров, которым удалось поучаствовать во всех трех картинах Эдгара Райта, то, что теперь называют «Трилогия трёх вкусов Корнетто» (“Зомби по имени Шон”, “Типа крутые легавые” и “Армагеддец” – каждый фильм связан со вкусом и, соответственно, цветом мороженого – прим. Авт.). Когда я читал сценарий, то долго смеялся.
Вы же сейчас участвуете в новом проекте “Я, Франкенштейн”...
– Да! И этот проект создается теми же людьми, которые создали “Другой мир”. Так что это будет круто!
Вы играете Дракулу?
– Аарон Экхарт играет существо, Ивонн Страховски – девушка, а я... Эх, я пока даже не знаю что я могу тебе рассказать, а что нет (Смеется). Все же это немножко секрет, причем я даже не знаю насколько сильный – давно не лазил в интернете. Но я могу сказать что мой герой не самый приятный человек. Фильм должен быть классным – он современный. Франкенштейн как герой будоражит умы человечества уже две сотни лет. Все эти годы он был бездомен и ни перед чем не останавливался, но, как и все мы, он, конечно же, искал любви. И тут этот герой оказывается в современном мире, причем в центре войны между гаргульями и демонами. Посмотрите его!
У вас есть герой по жизни?
– Если говорить об актерстве – мои британские актеры-герои – это Майкл Гэмбон и Энтони Хопкинс, а мои американские актеры-герои – это Кристофер Уокен и Джин Хэкмен. А если говорить в целом... Это очень трудно... Мартин Лютер Кинг. Две самые важные истории в моей жизни, которые заставляют тебя по-настоящему гордиться что ты жил в то время когда они происходили, – это движение борцов за гражданские права и эмансипация людей нетрадиционной ориентации. Если из моей личной жизни – это мой отец. Он был хорошим, благопристойным, спокойным, отважным и добрым человеком. Его звали Альфред, Альфред Найи и он мой герой до сих пор.
Вы участвовали в каком-либо из этих движений?
– Я снимался в фильмах, играл в пьесах и вообще участвовал в любых вещах, которые продвигали демократию. Я делаю все что могу, чтобы ограничить сексизм и расизм, но я, все равно, всего лишь обычный человек. Я не вхожу ни в какие партии или движения.
У вас есть мечта, которую вы давно хотели воплотить, но пока не вышло?
– Я хотел стать писателем, поэтом или новеллистом. Но я стал актером.
Вы все еще хотите?
– Думаю, уже слишком поздно... Таким вещам, на мой взгляд, нужно было посвятить жизнь.
А как насчет книги мемуаров?
– Возможно, да, возможно. Но это не совсем тот тип книги о которых я мечтал.
Надеюсь увидеть вас в Москве.
– Я с удовольствием!
