Восемь лет прошло между выходом первого и второго «Дня выборов». Как сильно изменился «Квартет» и кинопроцесс за это время?
Хаит: Страна очень изменилась. Всё стало гораздо хуже. Да и мы не молодеем. Последние два года всё грустнее и грустнее, поэтому мы и сняли весёлую комедию, чтобы людям стало веселее жить. Мы не стали грузить людей экзистенциальными проблемами, как в  фильме «Быстрее, чем кролики», а просто сняли лёгкую комедию.

Барац: Я во многом изменился. Что касается кинопроцесса, за последние годы кинопроцесс всё больше и больше зависит от продюсера. Наш способ немного другой, но и мы прислушиваемся к импульсам. Например, стало понятно, что после фильма «Быстрее, чем кролики» нужно возвращаться в лёгкий жанр, чтобы отбить свои деньги. Поэтому мы вернулись к истории с «Днём выборов». Знаете, мы мало похожи на продюсеров. Мы, скорее, авторы сценария, которые по необходимости занимаются продюсированием. Мы исходим из того, что нам интересно. По счастью, это интересно довольно широкому кругу зрителей. Чем отличается проект от авторского высказывания? Проект – потому что нужно куда-то идти. Авторское высказывание – потому что хочется его произнести. Мне кажется, что мы не проект, мы театр, группа единомышленников, которые делают то, что хотят делать.

Были шутки, которые вы не включили в новый фильм?
Барац: Мы сняли материала на 2 часа 40 минут, а оптимальный хронометраж фильма – 1 час 30 минут. Нам пришлось много сократить, но мы сделаем сериал, так что зрители смогут увидеть полную версию. Что касается самоцензуры, то в процессе написания сценария мы соотносили себя с тем, о чём сейчас невозможно говорить, и в ту сторону не лезли. Потому что мы никогда не делали памфлеты. И, конечно, хотелось, чтобы фильм дошёл до зрителей.

«День выборов 2» – патриотическая картина?
 Хаит: Я не понимаю, что такое «патриотическая картина» в нынешнем контексте. Патриотизм – это интимное чувство, напоказ любить Родину – это моветон. Поэтому не думаю, что у нас комедия патриотическая. Она у нас про нашу жизнь. Это не фильм о пришельцах, он про людей, которые живут в этой стране, о нас с вами. 

Барац: Понятие патриотического кино какое-то фальшивое. Хорошее, качественное кино  и есть патриотическое. Вот фильмы Тарковского патриотические? Тарковский – человек, который очень любил Родину, но не снимал патриотическое кино в том понимании, в котором его сейчас трактует Минкульт и в которое вкладывает деньги. Но при этом Тарковского знает весь мир. 

А что такое патриотизм?
Барац: Знаете, я недавно перечитывал «Севастопольские рассказы» Льва Толстого. И у него есть такое рассуждение. Что ведёт этих солдат на смерть? Деньги, вера, амбиции? Нет, их ведёт тихая потаённая любовь к Родине. А у Искандера есть прекрасное высказывание: «Сатира – это ущемлённая любовь к Родине». Патриотизм – это открытые глаза, переживания за свою страну, называние проблем и попытка их решить, это гордость за свою страну, за проявления человечности, мужества народа в разных условиях, но это не безумный крик «Мы убьём тех, кто нас не признаёт».

Есть мнение, что людям культуры лучше не высказываться на политические темы. 
Барац: Это право каждого – заниматься тем, чем ему хочется. Если Андрей Макаревич с такой позицией выходит в люди, это его право. И очень важно для страны, чтобы было несколько мнений. Разделяет государство мнение Андрея или не разделяет, это неважно, он имеет право высказаться. Невозможно, не называя проблем, их решить.

Вы занимаете активную гражданскую позицию?
Барац: Не могу сказать, что активную. Этим нужно заниматься профессионально, этому нужно посвятить жизнь, этим и занимается Навальный. А я не революционер. А вот Навальный – профессиональный оппозиционер-революционер. Мне кажется, что умение сохранить то, что тебе дорого, – семью, детей, сохранять свой стиль общения в компании – это моя миссия, мой вклад. Хочется, чтобы наше общество вернулось в норму. Условную норму. Я не занимаю категоричной и радикальной позиции в этом вопросе. Я стараюсь не множить зло. Но при возможности говорю то, что думаю. 

А что должен делать человек, чтобы называться настоящим гражданином своей страны?
Хаит: Не знаю. Не понимаю, почему нужно предъявлять какие-то требования к каждому гражданину. Родился в этой стране – ты уже формально гражданин, а если в высоком понимании этого слова, то у каждого должно быть своё понимание. У меня нет никаких требований к людям, пусть живут, сами себя обеспечивают, не нарушают законы – и хорошо будет. И не нужно никаких подвигов совершать, ради бога! Если совершаются подвиги, значит неспокойно в стране. Обычно подвиги внутри катаклизмов происходят.   

Последняя нелепая вещь, с которой вы сталкивались? 
Всё, что связано с нашими депутатами и их инициативами. Последнее, что я слышал, – ограничение госзакупки иностранных лекарств. Война со своими гражданами, декларируемая как противостояние Западу, меня возмущает. 

Ваш новый фильм называется «День выборов 2».  А вы умеете делать выбор? Вам сложно даётся принятие решений? 
Барац: Я крайне сомневающийся человек. И это относится в большей степени к моей личной жизни. Потому что я пытаюсь быть хорошим. Наверное, взросление – это и есть умение принимать решения.

Хаит: Я тоже человек очень нерешительный, и даже не столько из-за сомнений, сколько из-за человеческой слабости. Не было такого, чтобы нужно было выбирать: налево пойдёшь – голову потеряешь… За меня родители решили, они отправили меня в Москву, молодцы, это было для них сложным решением. Это решение сыграло в моей судьбе ключевую, я бы сказал, роль, но это было их решение. 

Когда вы поняли, что повзрослели?
Барац: Позавчера.
Хаит: Лет в 35–37. Мне кажется, что я не взрослый человек, но при этом я повзрослел. У Тургенева есть такая мысль, что старость наступает, когда ты начинаешь множить радостные моменты. В молодости тебе всё время хорошо, поэтому, когда тебе вдруг становится грустно, это так неожиданно, что ты начинаешь это множить и продлевать. 

Вам, наверное, фанаты постоянно пишут письма, дарят подарки. 
Барац:  Никто нам не пишет писем и не дарит подарков. Мы производим впечатление людей довольно закрытых. Мы не очень театральные люди, мы, скорее, рок-группа. Нам не так часто дарят цветы на сцене, хотя зал встаёт и долго аплодирует. Как-то несколько девушек писали мне, предлагали встретиться. 

Хочется, чтобы дарили больше цветов и писем?
Барац: Цветов и писем нет. Очень приятно, когда подходят и говорят те вещи, которые ты сам о себе думаешь. Мы в какой-то момент поняли, что мы хотим, чтобы люди нас любили. Ради этого мы и трудимся.

Когда используют ваши шутки, приятно?
Барац:  Да. Это часто происходит. Я вижу, как в Интернете пользуются нашими шутками. Слышу их на улице. Это очень приятно. Иногда мы играем спектакль как рок-концерт. Перед тем как мы произносим какую-то фразу, её шепчет весь зал. 

Подшучиваете друг над другом? 
Хаит: Про лысину, понятное дело, всегда и все, и никак им это не надоест. А недавно вот шёл в душ после игры в футбол. И кто-то сказал: «О, Слава, опять пошёл в свитере в душ». Раз в миллионный уже так шутят. А Лёша говорит: «А я помню, когда он в душ ходил ещё без свитера». А второй парень, который меня тоже давно знает, говорит: «Но в шапочке». 

Легко ли сохранять дружеские отношения, когда работаешь вместе?
Хаит: Непросто, но нам пока удаётся. Мы ведь и в наших фильмах снимаем только тех, с кем нам приятно общаться, с которыми мы дружим: Максим Виторган, Нонна Гришаева, Лёша Кортнев.   

Часто говорят, в «Квартете» Барац самый симпатичный. 
Барац: Да, это так. Я самый симпатичный, да ещё и самый талантливый. Слава тоже пишет сценарии. Но он не такой талантливый. Это жизнь. Кому-то дано многое, а кому-то ничего. ( Смеётся .) 

Хаит: Согласен. ( Смеётся .)

Хотелось ли вам сняться без «Квартета И», у другого режиссёра? 
Хаит: Это не является моей основной задачей, если что-то интересное предложат и будет с графиком всё удачно совпадать, то почему бы и нет.

Барац: Знаете, мне хватает дел и реализации амбиций в «Квартете». Я не настолько этого хотел, чтобы это сбылось. Но я бы с удовольствием снялся у хорошего режиссёра в другом амплуа с другими правилами игры. Например, у Валерия Тодоровского. 

Как вы считаете, в России есть хорошее кино? 
Барац: Да, есть. За последние пару лет я посмотрел много хорошего российского кино. Мне очень понравились фильмы «Зимний путь», «Как меня зовут». Я люблю Звягинцева, Сигарева. В России есть хорошее кино, а вот комедий нет. В основном это надуманные симуляторы, не имеющие отношения к жизни. Именно потому, что комедии приносят деньги, это чаще всего проекты. Туда не вложено ничего настоящего, эмоционального. А туда вложена какая-то семечка, придумка. Мне это не интересно. 

Можете вспомнить хорошую отечественную комедию?
Хаит: Первый фильм «Горько» – блестящий, он надолго войдёт в историю отечественных кинокомедий, по-моему, это очень хорошо.    
Барац: Первая часть нам всем понравилась, чего нельзя сказать про вторую. На мой взгляд, вторая часть стала проектом. Все элементы те же, а вот единого стержня нет. 

Алексей, вы недавно выдали дочку замуж. 
Было очень красиво и тепло. Я даже всплакнул пару раз в рукав. Я думал, что какой-то чужой дядька придёт и заберёт мою девочку. А жених и его семья оказались настолько своими, так что я очень рад за молодых. За два месяца до свадьбы дочке исполнился 21 год. И я ей сказал, что теперь она главный человек в своей жизни и она сама принимает решения. Она выросла умной и порядочной девушкой. И я надеюсь, что она сама себя не подведёт. 

Ростислав, на экране вы вечный холостяк. Вы такой на самом деле?
Это очень похоже на моё внутреннее содержание. Здесь нет такого, что я никогда не женюсь! Ну, просто не хочется. Захочется, может, что-то и изменится.