Ваш герой то и дело попадает в неприятности. В чём его беда?
Фома остается Фомой в любых обстоятельствах, но жизнь его поворачивается на 180 градусов. Мне он кажется излишне принципиальным. У него преобладает желание жить по понятиям в современном мире, но жизнь требует больших гибкости и лояльности. Но этому мне еще предстоит научить главного героя. Мне интересен Фома, впрочем, как и любой герой, если он растет. К тому же растет и сам Дима Нагиев, и мне интересно наблюдать за эволюцией, деформацией своего героя.
Когда соглашались на съёмки чувствовали, что проект станет таким популярным?
Мое решение о согласии или несогласии участвовать в работе над тем или иным проектом складывается из четырех пунктов, и здесь я не буду оригинальным. На первом месте все-таки сценарий. На втором месте режиссер, далее команда — и потом деньги. Это точная очередность моего согласия или несогласия участвовать в проекте.
Ваш герой находится в поисках себя, а вы часто задаёте себе вопрос: Кто я?
Наверное, каждый человек должен пытаться ответить на этот вопрос. Если кому-то удалось на него ответить, он либо идиот, либо гений. На сегодняшний день Фома в процессе, и то, что он задумался над этим, уже многое значит, он находится на пути. Я не буду говорить, на правильном или неправильном, важно, что на пути. Мне приятно, что он этим вопросом задался. Что касается меня, то я не такой сильный и мудрый человек, как Фома. Я даже еще не на пути к ответу.
Если бы вы встретились с Фомой, о чём бы говорили?
Если бы выпал случай пообщаться с Фомой, то темы было бы две: неустроенность жизни в стране и любовь. Я думаю, что обмануть зрителя не удалось бы, дескать, я все это сыграл, ребята, но сам я не такой. Наверное, если начать разбираться, а когда-нибудь историки и биографы будут изучать глубину и ширину моего таланта — и всплывет то, что Фома наделен многими качествами самого Дмитрия Нагиева.
Сильно ли поменялся телезритель с момента запуска первого сезона «Физрука»?
Я не задумываюсь о том, меняется ли зритель. Точно изменился сам юмор, когда-то прапорщик Задов был мерилом искусства. Сейчас большая конкуренция и замахиваясь на такой проект, я понимаю, что очень тяжело конкурировать. Ушла сатира, выросла планка юмора. Кто-то считает, что юмор стал ниже или выше. Мне кажется, что теперь юмор тоньше, выше и глубже.
Легко ли Вас рассмешить?
Меня может рассмешить много чего, также меня легко разжалобить. Хотя, кого я обманываю, рассмешить меня непросто. Это тяжелая история.
Как Вы думаете, способен ли человек на счастье в одиночестве?
Для меня существует некое счастье в одиночестве, но это должен быть достаточно короткий период времени. Чтобы на завтра мне было кому рассказать о том, как вчера мне было хорошо одному.
А ваш физрук мог вас похвалить в школе?
По физкультуре всегда была тройка. Дело в том, что я в юности занимался самбо и на физкультуру просто не ходил. Впрочем, как и на труд и пение. Я постоянно был на сборах, боролся тогда в сборной СССР – сначала юниорской, затем молодежной. Так что в школе у меня по всем предметам были тройки. Просто двойки тогда ставить было не принято. Именно по этой причине мне и по физике «нарисовали» тройку, за что им огромное спасибо. Но я дал расписку, что никогда в своей жизни не буду заниматься физикой. Так что если бы сериал назывался «Физик», пришлось бы отказаться.
