В кинотеатрах вышла чёрная комедия Кирилла Соколова "Папа, сдохни", ставшая победителем кинофестиваля "Окно в Европу". Metro поговорило с исполнителем одной из главных ролей, Виталием Хаевым, о злодеях, деньгах и свободе.
Кадр фильма "Папа, сдохни". Фото "Парадиз"
Кадр фильма "Папа, сдохни". Фото "Парадиз"1/3
По сюжету картины, молодой человек (Александр Кузнецов) приходит знакомиться с родителями своей девушки. Подозрительный папаша (Виталий Хаев) устраивает парню допрос с пристрастием, который затем превращается в кровавый беспредел.
Как вы, взрослый серьёзный человек, решились участвовать в этом "безобразии" с фонтанами крови?
Мне агент прислал сценарий со словами: "Ты посмотри, но это за гранью добра и зла". Когда я прочитал, то сразу понял, что хочу в этом сниматься, потому что это будет шедевр. Я очень много читаю сценариев и крайне редко попадается материал подобного ранга. Здесь есть что играть. Здесь потрясающе прописаны герои. Ведь обычно злодеи в нашем кино – функциональные единицы, у которых нет никакой истории, они как будто родились и сразу стали злодеями. Почему, как – непонятно. А с моим "папашкой" всё ясно – в какой среде он живёт, к чему стремится.
К обогащению любой ценой?
Но для него это не просто деньги – это люк, через который он хочет сбежать от своей жизни. Он мечтает вырваться из своего болота, в котором он задыхается – сесть на яхту, уплыть куда-то далёко, жить на острове, рыбу ловить или кроликов разводить. И только деньги могут помочь ему – так он думает.
Как говорится: это не он такой, а жизнь такая.
Но это действительно так. Можете себе представить будни оперативника? Это люди, которые каждый день видят ужасы – детей-маугли находят, покалеченных малышей. Вы представляете, что происходит с их чувствами? С их добродетелью, способностью сопереживать. А какие перспективы у дочери его? Спать с какими-то придурками за деньги или у отца просить. И у них впервые появляется шанс всё изменить, сбежать.
Всё-таки это кино о том, что деньги правят миром?
В том-то и дело, что Кирилл Соколов создал непростую, многослойную историю. На первый взгляд кажется, что всё крутится вокруг денег. Но в какой-то момент ты понимаешь, что деньги тут вообще не при чём. Этот мир рушится из-за отсутствия любви, тепла человеческих взаимоотношений. Все чувства медленно сгорают, скукоживаются, как целлулоидная плёнка. Я потрясён эффектом, который производит это кино. Подобные чувства я испытывал на показе "Догвилля" Ларса фон Триера. Когда в конце расстреливают из автомата всю деревню, а ты получаешь наслаждение от этого. То же самое было в зале во время премьеры "Папа, сдохни". Когда героиня всаживает нож в человека по самую рукоятку – половина зала выдыхает в ужасе, а вторая половина смеётся. Такой манипуляции сознания способны добиваться только большие мастера. У Соколова это каким-то образом получилось с первого раза.
Интересно, как съёмки фильма проходили. Сколько вы там всего изуродовали – и мебели, и друг друга.
Так как бюджет был небольшой, то нам нужно было снимать очень быстро. Поэтому подготовка была невероятной. Все трюки были заранее отработаны. Был продуман каждый сантиметр съёмочного пространства. Были сделана куча тестов искусственной крови – как в разных ситуациях, при разных ранениях она будет выглядеть, какого она будет цвета. Конечно, на площадке всё равно приходилось что-то править, потому что всего не предугадать. Но, в целом, всё было очень быстро и технологично.
Вас очень часто зовут на роли вспыльчивых и агрессивных героев. Насколько это вам близко?
С моей внешностью сложно играть Ромео. А хотелось бы (Смеётся). Не сейчас, конечно, раньше. Но если серьёзно, мне гораздо интереснее играть психологические роли. Я уже набегался, напрыгался в боевиках. Но режиссёрам проще работать по шаблонам. И мне кажется, они многое теряют. Успех же не должен измеряться только кассой. Хорошее кино дарит тебе шлейф воспоминаний, послевкусие. Сейчас удивляют только компьютерной графикой, а во всём остальном – одинаковые лица, одинаковые истории. Вышел из зала и забыл. Бьют в одну и ту же точку, а там уже всё исчерпалось. Помните, как в мультфильме "Серебряное копытце". Но что поделать. Стараемся держаться, выплывать, жить, кормить семью. Я не люблю сидеть без дела, поэтому, когда нет интересных предложений, я снимаюсь в том, что предлагают, и стараюсь делать это хорошо.
Читала в одном вашем интервью, что в начале карьеры у вас были сомнения, стоит ли оставаться в профессии.
Был период, когда я переживал из-за зависимости актёров. Я был свободолюбивый, сильный, мастер спорта по борьбе, морфлот. И попал, пожалуй, в самую зависимую профессию на свете. Я себя как мужчина не очень ловко в этом чувствовал. Но со временем ты понимаешь, что не бывает абсолютно свободных людей – это мираж. Ты все равно от чего-то зависишь – от денег, от семьи, от жизни, от старости. Поэтому ты либо принимаешь условия игры, либо нет.
Вы же в юности мечтали стать капитаном дальнего плавания.
Да, мечтал, но не поступил в судоходное училище, завалил экзамены. Но до сих пор море и всё, что с ним связано, обожаю. Это счастье, свобода. Друг – чемпион мира по яхтенному спорту – спустя 30 лет вытащил меня снова на воду, посадил на яхту, и мы теперь так проводим свой отдых. Обожаем шторм. Все прячутся в укрытие, а мы кайф ловим.
Не думаете отправиться в серьёзное путешествие?
Думаем. Когда нам будет лет по 65, когда мы уже отойдём от своих работ, мы приобретем какое-нибудь утлое суденышко и отправимся в кругосветку. Мы уже и детям сказали, чтобы на дедов не рассчитывали. Мы пока кругосветку не совершим – не успокоимся.