Шоу-бизнес

Пер Гессле: Моя жена ненавидит время, когда я пишу песни

Основатель группы Roxette дал интервью Metro
Пер Гессле: Моя жена ненавидит время, когда я пишу песни
Пер Гессле: Моя жена ненавидит время, когда я пишу песни
Пер Гессле. Фото Getty

1 ноября в Crocus City Hall выступит Per Gessle’s Roxette – проект основателя легендарной шведской поп-рок-группы Roxette Пера Гессле. Болезнь вокалистки Мари Фредрикссон оставила его у штурвала коллектива одного. Музыкант рассказал Metro, как он справляется

Вы записывали новый альбом Small Town Talk в столице кантри – американском городе Нэшвилле. Как появился ваш интерес к традиционной американской музыке?
Пожалуй, меня всегда интересовала музыка кантри. На самом деле между кантри и роком не такая большая граница. Мои самые любимые альбомы: Blond On Blonde Боба Дилана, Songs From a Room Леонарда Коэна  – были записаны в Нэшвилле. Так что это был вполне логичный шаг для меня. У меня собралось несколько очень личных, тихих песен, для которых требовались очень хорошие музыканты. Я никого не знал в Нэшвилле, если честно. Я спросил на студии, кто может подыграть на гитаре pedal steel. Мне сказали: "Пол Фрэнклин и Дэн Дагмор". Это знаменитые на весь мир музыканты. Тогда я ответил: "Мне не нужны "боги", достаточно просто исполнителей хорошего уровня". Но выяснилось, что в этом городе можно запросто посотрудничать и с "богами".

А какие у вас отношения со шведской народной музыкой?
Я думаю, какие-то её черты есть во всех моих песнях. Listen To Your Heart или It Must Have Been Love можно сыграть на аккордеоне или мандолине – и они будут звучать хорошо. Шведы вообще поющий народ – мы много поём в школе. Кстати, после её окончания я стал приглашённым музыкантом в домах престарелых – играл там шведские народные песни пополам с авторскими британскими. Мне кажется, с Бенни Андерссоном из Abba та же история – он берёт шведские мелодии и обыгрывает их в более современном звучании.

"Моя жена ненавидит время, когда я пишу песни, потому что я исчезаю из этого мира".
Пер Гессле, музыкант

Что вообще роднит шведских музыкантов Abba, Roxette, The Cardigans? Это отсутствие дутого супер­звёздного статуса или что-то ещё?
Хм… Я бы сказал так: мы все из маленькой страны. И никто из нас не был готов к международному успеху. Например, все местные коллективы вокруг меня в начале 1980-х пытались прославиться за пределами Швеции и никому это не удалось.

Почему же у вас получилось?
Во-первых, Roxette изначально была группой, которая поёт только по-английски – то есть у нас не было шведской идентичности. А во-вторых, мы не пытались никого копировать, как это часто бывает: в каждой стране есть свои Depeche Mode и U2.

Как вы ощущаете себя в качестве единственного вокалиста Roxette, с тех пор как Мари не принимает участия в группе?
С этим не было больших сложностей, поскольку мне принадлежит основной вокал в таких песнях, как Joyride, How Do You Do?, Dangerous и других. Одним из преимуществ Roxette всегда было то, что мы могли договориться, кто берёт на себя основную вокальную партию, а кто поёт в гармонию.

Бывало, что вы спорили?
Так было с песней The Look, которую изначально должна была петь Мари. Но она сказала, что в её исполнении  композиция звучит как-то по-идиотски, и её спел я. Получилось всё равно по-идиотски, но мы оставили всё как есть. На самом деле, когда в группе много вокалистов – это большой плюс, появляется столько разных вариантов и решений, концерты выглядят гораздо живее и интереснее. Посмотрите на The Beatles, Eagles или Fleetwood Mac.

Говорят, чтобы преуспеть в каком-то деле, нужно провести за ним 10 тысяч часов. Что вы об этом думаете?
Я думаю, это правда. Но из этих 10 тысяч часов очень много времени уходит на то, чтобы понять себя, выработать наиболее эффективный механизм работы. Возвращаясь к Бенни из Abba – он до сих пор ходит в студию пять дней в неделю и сидит за пианино. Со мной всё совершенно по-другому: я пишу песни, только когда внутри возникает страстное желание самовыражения.