В широкий прокат 1 марта выйдет фильм "Юморист" - грустный фильм о том, кто умел шутить и "выживать" при советской цензуре. Режиссер картины - Михаил Идов, бывший главный редактор российской версии журнала GQ, а ныне сценарист (зрителям хорошо знакомы его фильмы Dyxless 2, "Лето" и ряд других).
Михаил Идов - сценарист фильма "Юморист", дебютировавший еще и как режиссер, - в интервью Metro рассказал, почему кино получилось очень личным, о чем бы он поговорил с Богом, и почему он стесняется Жванецкого.
- По Сети распространилась информация, что Вы написали сценарий к фильму "Юморист" за 10 дней? Так "накипело"?
- Я уже сам жалею, что дал эту информацию пиарщикам и журналистам - все это разошлось по Сети. На самом деле, процесс был гораздо дольше. Канву фильма и краткое содержание я придумал еще в 2014 году. Все уместилось на 15-20 страницах. Потом еще два года я "болел" этим проектом, думал о нем все время, придумывал перипетии. А потом уже я сел и написал все это за 10 дней. Так что предстояло большое количество мыслей, а не то, что в первый день придумал, а к 10му дню все закончил.
- Вы уже выступали в качестве сценариста, а вот как режиссер только дебютировали. Почему именно в этом фильме Вы решили взять на себя сразу несколько ролей?
- Это очень личная и важная для меня история. Она писалась вне какого-либо расчета на зрителя, продюсера, студию. Я её просто писал, потому что хотел ее рассказать. Когда я почувствовал в процессе письма, что смогу ее вытянуть как режиссер, я решил это сделать. Главное везение было в том, что я нашел продюсера Артема Васильева, который поверил, что я смогу это сделать. Но это был рискованный шаг для него - работать с тем, кто пишет только сценарии. С этого момента вся ответственность режиссерская была на мне - впервые!
- А что именно в этой картине Ваше, личное?
- В том, что любой человек, который пытается делать что-то творческое внутри какой-либо системы, будь то политическая или коммерческая ситема, он в состоянии некого компромисса. И он всегда определяет для себя границы этого компромисса - насколько он готов прогнуться под эту систему и в какой момент по нему пойдет трещина. И вот эта тема для меня очень близкая. И герой, и многие мои мысли, и сомнения на эту тему воплощаются в фильме. При том, что легких ответов у меня нет, в киноленте их тоже не даю. Это, скорее, повод подумать.
- Черты главного героя списаны с Вас?
- Я хотел, чтобы в нем себя могли узнать самые разные люди. Например, самый интересный аспект сотрудничества с рэпером Face - то, что молодой парень из Уфы увидел в этом вымышленном еврее средних лет знакомую фигуру, почти что себя. Потому что проблематика никуда не ушла. И Face закономерно увидел прямую параллель между советской цензурой и той волной запретов рэп-концертов, которые произошли в прошлом году. Он же тоже стал жертвой этих событий. Так что фильм не только про советскую цензуру. И то, что молодые люди видят себя в таком не похожем на них герое, это очень круто. И меня это очень радует.
- То есть получился герой нашего времени и история нашего времени?
- Ну, будем надеяться (смеется).
- У нас сейчас существует политическая сатира?
- Для того, чтобы существовала политическая сатира, должна существовать политика. У нас есть власть. Есть люди, которые думают, что власть ни в коем случае нельзя ругать. Есть люди, которым не нравится власть. Все это - не политика. Это ситуация в стране. Политика - это соревнования идей за умы публики. А этого в нашей стране нет вообще в принципе. Для того, чтобы существовала нормальная политическая сатира, должна появится нормальная политика. А если же говорить об острой социальной сатире, то она есть, но она живет в YouTube. Терапевтическими дозами эту сатиру, эту неподцензурную субкультуру постепенно впускают в мейнстримы. За этим интересно наблюдать.
- В фильме есть сцена, где главный герой, юморист, разговаривать с космонавтом по громкой связи. И космонавт спросил у Бориса Аркадьева: "Если бы Вы встретились с Богом, чтобы Вы спросили?". Как бы лично Вы ответили на этот вопрос?
- А я примерно свои слова и вложил в уста главному герою. То есть мне удалось проговорить свои вопросы через фильм. ("Товарищ Бог, я хочу, чтобы меня любили. Но при этом я понимаю, что не заслуживаю этой любви. Начинаю презирать людей, которые любят меня за то, что они так легко поверили в этот обман. И все-таки вопрос - достоин я любви или нет?" - спрашивает главный герой фильма Борис Аркадьев).
- Премьерный показ фильма в Москве посетил Михаил Жванецкий. Уже успели пообщаться, он высказал свое мнение о фильме?
- Для меня это был абсолютный сюрприз. Он посмотрел весь фильм. Главный герой не списан с него, но думаю, без Жванецкого не было бы самой идеи. И, знаете, я застеснялся и не подошел к нему после фильма, чтобы узнать его мнение.
- А почему именно юморист - главный герой, который должен прогнуться? Не эстрадный певец, не писатель?
- Я, кстати, согласен, по сюжету это мог бы и эстрадный певец, и история могла бы быть аналогичной. Но меня всегда интересовал феномен советского юмора: чтобы рассказать шутку со сцены, нужно было получить печать подпись, печать. Это не так абсурдно к книге и к песне, чем к анекдоту. Ведь юмор - это же легкая, анархическая вещь! И применение цензуры к нему выглядит наиболее ярко, комично.
- Помнится, в фильме "Лето", где вы были сценаристом, есть момент, когда Майк Науменко вместе с музыкантами сидел и обсуждал, что рок нужно согласовывать , ставить печати под текстом песен. Это оправдано все той же эпохой советской цензуры?
- Это случайное совпадение. Ведь эпоха одна. Над "Летом" я начал работать, когда написал "Юмориста".
- "Юморист" получился семейным - сценарий написали вы вместе с супругой, а в роли дочери главного героя снялась Ваша дочь. Как малышка себя ощущала на площадке?
- Я не стал бы её таскать через весь этот процесс, если б я не был уверен, что ей будет комфортно. Ей было тогда 6 лет, сейчас ей почти 8. Режиссер - ее папа, Алиса Хазанова, которая играет ее маму, - наша очень хорошая знакомая, моя дочь ее знает. Соответснно, она была окружена людьми, которых она хорошо знает. Слава Богу, когда я спросил: "Не захотелось быть актрисой?"- она ответила: "Нет. Хочу быть режиссером".
- Не пришлось разрываться между позицией жесткого режиссера и доброго папы?
- Вообще, никогда не знаешь, каким ты будешь режиссером на площадке. Для меня главным сюрпризом было то, что я оказался совсем не суровым режиссером. Все прошло очень тихо и бесконфликтно.
- Какую судьбу предскажете своему фильму?
- Главное, чтобы этот фильм нашел своего зрителя. Я не считаю, что снял элитарный или тяжелый для понимания фильм. Но при этом я также понимаю, что мы не соревнуемся условно ... с фильмом "Т-34". Мы ненаходимся в одной рыночной реалии по тому количеству экранов, на который он выходит.
