Актёр Филипп Бледный отказывается ехать в Голливуд

На днях в Благовещенске, где сейчас проходит фестиваль "Амурская осень", показали антрепризный спектакль "Шестикрылая Серафима". Актёрский состав именитый - Андрей Чадов, Валерий Николаев, Александр Наумов, братья Илья и Филипп Бледные.

Metro поговорило с исполнителем одной из главных ролей, Филиппом Бледным, и узнало, каково ему было играть не только для зрителей, но и для жюри, соперничает ли он за зрительскую любовь с Андреем Чадовым и почему ему нравятся скептически настроенные зрители.

Сейчас с антрепризой вы начали колесить по всей стране. В провинции и в Москве зрители по-разному воспринимают спектакли?

– Есть театральные города, типа Новосибирска, Екатеринбурга, Петербурга и Москвы, где зритель избалован большим количеством разных спектаклей и пресыщен актёрскими работами. Там более предвзято относятся. Ты приезжаешь с новым спектаклем и по лицам читаешь: "Ну давайте, удивите меня!" А в других городах более благосклонно относятся, там людей не нужно завоёвывать, они открытые, добрые. На такую аудиторию работать легче, потому что не приходится доказывать, что ты достоин аплодисментов. Но, с другой стороны, когда сложно – тоже хорошо. Нам удаётся ломать даже капризного зрителя, который потом встаёт и аплодирует, плачет. Это очень здорово! Любой зритель прекрасен. Просто к нему нужно найти ключик.

Когда выходили на сцену, зная, что в зале жюри, волновались больше обычного?

– Любой спектакль – это, прежде всего, разговор со зрителем. Когда ты хочешь что-то донести, что-то рассказать. Иначе лучше не заниматься этой профессией. Я вообще не думал о том, что меня будет оценивать жюри. Участники нашего спектакля все достаточно взрослые люди, именитые, каждый со своими достижениями. Вряд ли у кого-то была такая мысль, что вот сейчас нужно получше сыграть, потому что жюри смотрит. Мы хотим лучше сыграть от спектакля к спектаклю, чтобы зрители смеялись и плакали в тех местах, где мы задумывали это. Потому что главное в театре – это зритель.

Я заметила, что шквал аплодисментов был, когда Андрей Чадов вышел на сцену. Больше никому так не аплодировали. Есть в коллективе какое-то соперничество за любовь зрителя и ревность?

– Да, нет. Это какая-то детская ерунда. Потому что мы сюда приезжаем не за аплодисментами. Мы приезжаем сюда работу свою выполнять. Андрею аплодируют, потому что он известная личность, его приветствуют таким образом, как Безрукова и многих известных артистов. Это дань тому уровню известности, которую он заработал к своему возрасту.

А с кем из российских актёров ещё хотелось бы сыграть? Есть фавориты?

– Нет, мне всегда интересно работать разными людьми. Я очень люблю со взрослыми работать, потому что можно перенять что-то. Это всегда интересно.

А кто из народных произвёл впечатление самое сильное?

– Петренко, царство ему небесное. Он был очень крут. Я с ним снимался, смотрел, как он работает, это было невероятно. Он и Леонов, тоже покойный. Там какая-то невероятная органика была, в связи с количеством пережитого в жизни. И глубина. Такая настоящая, которую невозможно сыграть. Она есть и всё. Это завораживает. Это очень здорово.

Что вам ближе, театр или кино всё-таки?

– Это совершенно разные вещи, которые нельзя сравнивать. Только в театре можно приобрести определённые актёрские навыки, которые потом будешь всю жизнь использовать. Базу свою ты получаешь именно в театре. Там второго дубля нет. Это такая живая работа. Ты должен всегда быть мобилизованным, а в кино можно филигранно выверить один и тот же дубль, добиться именно того, чего ты хочешь и того, что хочет режиссёр. Поэтому там тоже свои определённые плюсы есть.

А к сериалам как относитесь?

– Напрямую! Это часть моей работы. Уже давно наступил век сериалов, их качество выросло до такого уровня, что часть кинолент, которые выходят, не могут даже потягаться с ними. Я сейчас не говорю про нашу сериальную индустрию, в которой не так много проектов с большими бюджетами. Может, потому, что у нас финансирование немножко другое, может, из-за чего-то ещё. Американцы тратят по 15 миллионов на серию. Это я про "Карточный домик" или "Игру престолов".

Это ваши любимые сериалы?

– Нет, "Карточный домик" просто в качестве примера назвал. А "Игра престолов" – один из тех, которые мне нравятся.

А какие ещё нравятся?

– "Доктор Хаус", потому что я очень Хью Лори люблю, "Обмани меня", потому что там Тим Рот, который тоже мне очень импонирует как артист. Я вообще слежу за актёрскими проявлениями, потому что это способ отыскать какие-то новые вещи, которые можно позаимствовать.

Играя в сериалах, актёр может остаться в одном образе для зрителя навсегда. Не боитесь этого? Некоторые же до сих пор вас помнят, как Веника из "Папиных дочек".

– Если люди не следят за творчеством актёра, то это не проблема актёра. Я сейчас про тех актёров, кто старается развиваться и меняться. У меня после "Дочек" было много хороших работ и качественных: та же "Кухня", "Отель Элеон". У меня переживаний о том, что я застряну в каком-то одном образе, уже давно нет.

Изначально были?

– Мне было 20 лет, когда я начал сниматься в "Дочках". Сейчас мне 30, и всё происходит само собой. Я менялся, и всё менялось вокруг. Это было плавно и безо всяких там переживаний болезненных.

А что сейчас в мечтах? Не хотите за границу уехать?

– Нет, я очень люблю Россию и считаю, что нужно работать здесь. И, как мне кажется, не нужно себя искать где-то. Равновесие нигде не найдешь, если его нет в самом тебе.

Вы же сами говорите, что тут не выделяют таких денег на сериалы, как за рубежом. Вот Данила Козловский сейчас уехал сниматься за границу. Если будет такое предложение, откажетесь?

– Не знаю! Если будет, я его рассмотрю. Но в моих планах – развиваться здесь. Работать здесь. Я не испытываю тщеславия такого уровня, чтобы поехать покорить Голливуд. Я отлично чувствую себя в своей стране.

Есть такая роль, которую очень хотелось бы сыграть?

– Я тут почитал Акунина и понял, что Фандорин, наверное, лучший персонаж фантастических фильмов, который только может быть. Это такой русский супер герой, который, не обладая никакими сверхспособностями, является выдающимся человеком. И решает любые проблемы. И, наверное, Фандорина мне было бы сыграть очень интересно, если говорить о кино. А ещё у меня давно уже есть желание сыграть Хлестакова из "Ревизора" Гоголя, потому что мой папа играл эту роль и был в ней великолепен, мой старший брат играл эту роль и был в ней великолепен, и мне тоже очень хочется попробовать себя в этом образе.

А в жизни вам близки все эти хлестаковские манеры? Вы можете сказать, что похожи на этого персонажа?

– Нет, не могу. Всегда интересно перевоплощаться в то, что тебе не близко. Играть самого себя – это вообще отвратительная история. Потому что никто не знает, какой ты сам. Поэтому ты всегда в растерянности. Когда тебе надо сыграть кого-то, ты можешь придумать или подсмотреть, а когда тебе надо быть собой, это сделать очень сложно.