Жительница Серпухова Маргарита Грачёва продолжает проходить реабилитацию после того, как лишилась кистей рук. В Германии ей установили бионический протез на правую руку, к которому она продолжает привыкать. При этом левая рука, которую ей пришили врачи, пока восстанавливается – по всей видимости, понадобятся ещё операции. Об этом она узнала на днях, когда ездила в Петербург на реабилитацию.
Маргарита Грачёва. Фото Из личного архива Маргариты Грачёвой
Маргарита Грачёва. Фото Из личного архива Маргариты Грачёвой1/3
Трагедия с Маргаритой произошла в прошлом году, когда муж в порыве ревности отрубил ей кисти рук – с тех пор девушка немного оправилась от стресса и даже подумывает о работе. Репортёр Metro связался с серпуховичкой и расспросил её о реабилитации.
– Восстанавливается ли чувствительность левой кисти? Нужны ли будут ещё операции?
– Реабилитация в Петербурге очень помогает, там над кистью вплотную работают хорошие специалисты, – рассказывает Маргарита Metro. – В Петербурге нам помогает очень сильный доктор Анна Овсянникова, реабилитолог кисти. Она многое сделала, чтобы хотя бы чуть-чуть разработать её. При этом сейчас речь не идёт о том, чтобы рука полностью восстановилось – нужно буквально по крупицам отвоёвывать движения – разгибать, сгибать кисть и пальцы. Будут нужны ещё операции, возможно несколько. Если сказать по простому, есть несколько "спаянных" сухожилий, которые держат мышцы как вожжи. Они не дают пальцам двигаться, и их нужно освобождать, делать надрезы. Так что операции ещё будут, но позже. А потом – снова реабилитация.
– Насколько быстро и легко вам сделали протез в Германии?
– Протез на правую руку мне делали в немецком городе Дудерштадт в течение месяца. Там находится фабрика фирмы Ottobock, производящая протезно–ортопедическую технику. Протез примеряли каждый день по будням, проверяли его функции, подгоняли так, чтобы мне было удобно. В Германии протезы делают индивидуально, подгоняют, если, допустим, где-то выступает косточка. Врачи стараются учитывать особенности ампутации, физиологии. Кстати, немецкие специалисты порадовались, что я приехала к ним вскоре после травмы – лучше сохранилась мышечная память.
– Когда впервые опробовали протез, какие были ощущения?
– Мы делали два протеза – один бионический, другой попроще, с одним хватом – на нём соприкасаются большой и указательный пальцы. Сначала примерили более простой, но он меньше понравился. У бионического больше электроники, он интереснее. Удивительно, что люди научились сейчас делать протезы, которые, по сути, управляются силой мысли. То есть, сигнал от головы переходит в руку, датчики его ловят и "понимают", что нужно делать кисти.
– Вы привыкли к протезу?
– Привыкаю до сих пор, это сложный механизм. Специалисты говорят, что нужно долго учиться им пользоваться, так, чтобы движения стали автоматическими. Это сложно. Так, в стрессовой ситуации, когда человек куда-то торопится, нервничает, может возникнуть проблема с управлением протеза – случается, импульсы, идущие от головы к датчикам, накладываются друг на друга. Возникают сложности, когда нужно передать человеку какую-либо вещь. Обычно ты сразу разжимаешь пальцы, но с протезом на это уходит несколько секунд – проходит время, пока кисть разожмётся. И не все люди понимают, что на это нужно время. Как нам сказали врачи-специалисты, у руки больше 100 захватов, у протеза их всего восемь, это если говорить о функциональности. Ещё он хрупкий, к нему нужно бережно относиться – это прибор, который нельзя ронять, мочить, ударять, совершать с ним какие-то резкие движения. Сложно застегнуть молнию куртки, это можно сделать, только если находишься у зеркала – в противном случае нет ощущения, схватился ли ты за "собачку" или нет. В первые же день, когда я стала пользоваться протезом, раздавила стекло на планшете – не всегда понимаешь, насколько сильно ты сдавливаешь кистью. Зато мой протез, наверное, самый функциональный из всех, что существуют сейчас. Он хороший, славный. Мне нравится его внешний вид, рука – как у робота. Я его таким себе и представляла. Благодарю всех врачей, а также тех, кто оказал материальную и моральную поддержку!
– Как изменилась ваша жизнь с тех пор, как установили протез?
– Конечно, протез – хороший помощник, но в моей памяти очень живы воспоминания, когда были обе руки, и они были здоровы. Я ведь недолго была без протеза. Сейчас он есть, но понятно, что это не живая рука.
– Как воспринимают протез окружающие, ваши друзья, близкие?
– За границей к людям с особенностями привыкли. Там это в порядке вещей. А вот у нас в Петербурге одна девушка в торговом центре сказала: "Ой, какой ужас!" Мои подруги не интересуются протезом, они больше со мной общаются, им важно, как я себя чувствую. Но вот их мужья интересуются техническими особенностями протеза, могут о нём расспрашивать. Дети, свои и чужие, тоже обращают на протез внимание. Для них он как из фильмов. Мой старший сын, когда впервые увидел протез, сказал: "Мама, ты теперь всё можешь, даже сковородку держать?"
– Удалось ли уже втянуться в новую жизнь после тех событий?
– Ещё не втянулась. Трудно, конечно. Но я стараюсь улыбаться, потому что не вижу смысла плакать, грустить, ведь тогда будет ещё хуже. Учусь жить по-новому. Трудности бывают у всех, и нужно их с достоинством переносить.
– Есть желание выйти со временем на работу?
– Хочу, но пока не понятно, на что в будущем будет способна левая рука, насколько она будет функциональна. Не хочется, чтобы меня взяли на работу из жалости. Хочу приносить реальную пользу.