В голове колонны легко узнать Михаила Касьянова и Геннадия Гудкова. Каждый окружён кольцом журналистов.

– Репрессии, если и есть, то они касаются десятков людей, но не тысяч и миллионов, – слышу голос Гудкова, – Надеюсь, что власть не использует ситуацию для того, чтобы ввести масштабные репрессии.

В толпе, как ни странно, очень хорошо слышно – марш действительно траурный – все ведут себя очень тихо.

Колонна оппозиционеров двигалась медленно. Перед ней регулярно вспыхивали дискуссии, которые устраивали забежавшие вперёд граждане. Большинство демонстрантов склонно было во всём винить власть. Ту, которая в Кремле. Но была среди оппозиции и своя оппозиция.

– Я хочу, чтоб ЖКХ работало, и иду жаловаться, и у меня всё работает, – говорит бодрая пенсионерка.

– А вы не хотите, чтобы во всей стране был порядок, а не только у вас? – спрашивает её мужчина с бородой.

– А вы что имеете против Немцова? – зло сощурив глаза неожиданно врывается в спор пожилой мужчина с усами. – Провокаторша! Тьфу!

Грозящий перерасти в потасовку спор, заканчивается на полуслове – траурная колонна поглощает противников.

Другая группа спорит про Украину. И там слышно слово "провокатор". И эту группу поглощает процессия, которая заходит на мост, где был убит Борис Немцов. Хвост процессии в этот момент ещё даже не показался из-за Китайгородского проезда. На подходе колонна начала скандировать, но негромко. Траур, видимо, всё-таки оказался сильнее политической злости.