Во время московской паники в городе спешно закрывались магазины и предприятия. Фото Александр Красавин., РИА Новости
- Эти вещи знают уже немногие, но нигде никто не говорит. Ну, например, 16 октября 1941 года – кто знает? Почему же не говорят-то? Скрывают. А 16 октября что было? Была паника в Москве. Во-первых, с утра объявили по радио, что резкое ухудшение дел на фронте. Но Левитан так всегда говорил, что он панику не вызывал. Но все, конечно, прислушались. Всё начальство уезжало из Москвы. Меня мама, значит, послала за хлебом. Я выхожу во двор (ну, я прежде всего смотрела на помойку – у нас так отдельно там, между домами). И на помойке стоят тома: Ленин, Карл Маркс – в общем, всё. Бюсты Ленина, Сталина стоят. Выхожу на улицу – едут грузовики, и там стоя люди едут, уезжают. Идут с рюкзаками. Я как запомнила: женщина, рюкзак и кружечка у неё. В общем, всё. Начальства не было. И тогда говорили, что Сталин тоже собирался уехать. Он доехал до железнодорожной станции и вернулся. Он остался, не уехал. И вот то, что он не уехал, – это, конечно, сыграло роль... потом все уже вернулись. А ведь Москву эвакуировали в Куйбышев. Москва была брошена. Ну, мы-то жили в центре. Мама пошла в магазин, конечно, тут же. Раньше давали вот карточки: ну, допустим, вот вам килограмм мяса. На это можно было купить или мясо, или котлеты – вот какую-то там треть. Вторую треть – через неделю. Ну, в общем, сразу всё нельзя было купить, вот частями, поэтапно. А тут карточки полностью отоварили. Маме дали сто котлет… по этим мясным карточкам. И говорили, что на окраинах Москвы, не в центре, базы разбирали как хотели. Потому что всё было открыто, всё начальство уехало. А моему папе – я вот говорила – ещё накануне или дня за два сказали, что транспорта никакого не будет. Если вы хотите – идите по шоссе Энтузиастов на восток. Берите свою семью, рюкзаки надевайте и идите, эвакуируйтесь, никаких вагонов не будет. И так мы и остались. Рассказала Шальнова Галина Андреевна, 1927 г. р., записала Петрова Наталья
- Когда была паника, мне тётка рассказывала, 16 или 18 октября немцы очень близко подошли к Москве, и какое-то начальство начало драпать на машинах. И тётка моя пришла, она была у Курского вокзала. Грудной ребёнок у неё был. Она сказала, что у какого-то мужика остановили машину, он бежал, и начали с машины всё сбрасывать. Говорит: "Сбросили бочку со сметаной, она разбилась". А сама тётка принесла игрушку. Я говорю: "А где вы взяли?" Она говорит: "Когда сбросили с машины, там вещи разбросались, и все всё собирали". Потому что этого дядьку милиция тут же забрала, вот и машину отвели, но успели с неё кое-что сбросить. "Вот сбросили, – говорит, – бочку со сметаной, так жалко". Их заподозрили в том, что бегут из Москвы". Рассказала Шелкова Серафима Алексеевна, 1932 г. р., записала Богатырева Ирина
- Конечно, помню, почему-то люди стали выносить из дома все книги. Особенно ведь были собрания сочинений Ленина, Сталина, очень много политической литературы в то время издавалось. И вот это всё выносилось. За нашим домом ещё дом стоял во дворе; значит, кругом булыжник, а сзади дома были сараи, и рядом с этими сараями колоссальная такая ёмкость из тёса. Это была помойка. И вот рядом с этой помойкой люди вываливали книги просто на землю и поджигали… Поэтому, значит, вот где-то перед, собственно, такой основной паникой, когда все куда-то двинулись бежать просто из Москвы, хлопья горелой бумаги летели по воздуху. Сжигали ведь какие-то документы из учреждений, ну, в общем, впечатление жуткое, конечно, было. Страшно было. Рассказала Сухова Евгения Михайловна, 1929 г. р., записала Богатырева Ирина
- Бомбили Москву, и горела Москва, пожары были. Во время паники, которая началась в октябре 1941 года в связи с тем, что враг вот должен прямо завтра уже войти в город, мама сказала: "Мы с тобой пойдём вместе с войском, войско будет отступать, и мы тоже за ними пойдём". Как это она предполагала, я не знаю, я как-то спокойно всё это переносила. А потом уже, во время войны, я помню, наверное, в 1942 году (или это был, нет, может, это был ещё 1941 год), у нас был мешок, нам выдали пуд муки. К сожалению, она была немножко горьковатая, долго лежала, но, во всяком случае, это был такой подарок свыше. Это нас выручало некоторое время, пуд муки. Рассказала Сухова Евгения Михайловна, 1929 г. р., записала Богатырева Ирина
- В годы войны, когда войну объявили, сначала была очень большая паника. Тем более когда раздались такие слова, что вот Сталин уедет в эвакуацию. А когда быстренько, после выступления Молотова, пошло, что Сталин останется в Москве, у народа настроение поднялось. И вот тут уже стали более организованные, а то была суматоха, паника, собирались, уезжали. Но папа мой сказал так: "Из Москвы никуда, Зина, не уезжа-ем". Маму звали Зинаида Александровна. "Москву накормят, напоят и спасут!" И мы никуда не уезжали и правильно сделали! Мы не потеряли ничего, даже тех тряпочек, которые были, и дом наш сохранился. А те, кто уехал, могли потерять. Как же! Дома горели, в домах заселялись другие люди, тряпьё всё было уничтожено. Рассказала Пронина Лидия Дмитриевна, 1933 г. р., записал Доронин Дмитрий
Дополнить народную историю своими воспоминаниями может каждый
- "Народная история России" – реализуемый в Московской высшей школе социальных и экономических наук и поддержанный Фондом президентских грантов проект, в котором публикуются устные рассказы жителей российских городов. Это семейные истории, предания и легенды, воспоминания о событиях истории и многое другое. Суть в том, чтобы личные воспоминания, которые, казалось бы, не могут заинтересовать широкую публику, становились частью общей исторической памяти. Изучить их можно на сайте pastandnow.ru.
- "Если, например, ваша соседка классно рассказывает и вы понимаете, что очень хочется это записать, я обязательно вам помогу, – говорит руководитель проекта, социальный антрополог, кандидат филологических наук, заведующий лабораторией теоретической фольклористики РАНХиГС, старший научный сотрудник МВШСЭН Никита Петров. – Пишите мне на pastandnow@yandex.ru или заполняйте форму на clck.ru/SvoxD".