Следственный комитет по Ульяновской области продолжает расследование дела 28-летней Екатерины Федяевой, которая была пациенткой одной из клиник Ульяновска и скончалась в результате неудачно проведённой операции. По данным следствия, 15 марта одним из работников медсанчасти имени Егорова в организм девушки был ошибочно введён 25-процентный раствор формалина, что повлекло резкое ухудшение состояния её здоровья и последующую госпитализацию в другое медицинское учреждение, где она умерла.
Екатерине Федяевой было всего 28 лет. Фото предоставлено семьёй Екатерины
Екатерине Федяевой было всего 28 лет. Фото предоставлено семьёй Екатерины1/3
В связи со смертью было возбуждено уголовное дело по статье "Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей". Максимальное наказание по этой статье – три года лишения свободы. Но муж Кати Игорь считает, что виновные должны быть наказаны гораздо строже.
– На днях мы с моим юристом начали собирать доказательства, что это было преднамеренное убийство. У меня есть все основания так полагать, – рассказал Игорь Metro. – Планируем, что в суде ответчиком по делу будет выступать заведующая гинекологическим отделением Центральной клинической медико-санитарной части им. Егорова Валентина Родионова, которая проводила операцию, а также две медсестры. Ни о какой ошибке или о преступной халатности речи не идёт. Я считаю, что они её именно убили.
Игорь пояснил, что его жена могла выжить, если бы медики сразу после обнаружения ошибки начали предпринимать какие-то действия, а не теряли время попусту. Сама операция была плановой: Катя готовилась к беременности, и с прошлого года ходила в платные клиники на консультации. В одной из них ей и посоветовали сделать операцию по удалению кисты на яичнике и рекомендовали провести лапароскопию у доктора Родионовой.
– Насколько мне известно, врачи сразу заметили, что промыли оперированную область вместо физраствора формалином, так как вещество начало пениться, – сказал он. – Но нам, родственникам Кати, сначала никто вообще ничего не сказал. После операции она лежала в обычной палате, всем пациентам надо было отдыхать, нас тоже попросили уехать домой. И только на следующий день нам позвонили, мы узнали, что всё плохо и что Катю собираются перевозить на реанимобиле в областную больницу. Помощь Кате начали оказывать только спустя 27 часов. До этого времени она лежала в палате, жаловалась на резкие боли в животе, у неё было низкое давление. Но работники медсанчасти ничего не предприняли и стали собирать консилиум уже после того, как увидели, что она в критическом состоянии. Никто не знает, почему они так поступили. Скорей всего, хотели скрыть то, что натворили и замести следы.
Со словами Игоря по поводу промедления в критической ситуации согласен и действующий врач реаниматолог-анестезиолог Константин Плетнёв.
– 27 часов - это довольно большой промежуток бездействия, – сказал он. – Когда обнаружили, что ввели формалин в организм, нужно было сразу же его выводить, не теряя ни минуты. Даже 2-3 часа уже большое промедление, токсичное вещество распространяется в организме, организм становится отравленным. Шансов пережить это отравление практически нет. Ещё удивительно, что Катя прожила несколько недель.
Муж Кати добавил, что о промывании формалином и отравлении родственники узнали уже в областной больнице, где медики за четверо суток смогли довести состояние Кати до транспортабельного, а затем спецрейсом переправить в Москву в Федеральный медицинский биофизический центр имени А.И. Бурназяна, где она и скончалась. Последние дни Катя провела в коме.
За три дня до смерти девушки министр здравоохранения Ульяновской области Рашид Абдуллов на совещании у губернатора сообщил, что яд попал в организм пациентки из-за того, что персонал медсанчасти не прочитал название при подаче нового флакона при проведении операции.
– Даже само нахождение яда в том месте, где проводят хирургическое вмешательство – это уже нарушение, – отметил анестезиолог Плетнёв. – Формалин может находиться, скажем так, в операционном боксе: им стерилизуют инструменты. Во всех больницах по-разному, но обычно он хранится где-то в шкафчике, куда его убирают медсёстры. Но рядом с объектом хирургического вмешательства – это нонсенс, если честно, я первый раз с таким сталкиваюсь. Ещё от коллег я слышал версию, что в тот день в ульяновской медсанчасти в очереди на операцию было много пациентов. Но даже если там было 100 человек в очереди, это не оправдание.
В пресс-службе губернатора Ульяновской области Metro сообщили, что допустившие ошибки сотрудники медсанчасти имени Егорова уволены. Также в связи с произошедшим от занимаемой должности освобождён главврач медицинского учреждения. Семье Кати Федяевой областные власти перевели один миллион рублей в качестве моральной компенсации и оплаты расходов по транспортировке тела из Москвы в Ульяновск и похоронам. Во время нахождения семьи Федяевых в Москве им обещал помочь департамент соцзащиты Ульяновской области. Но помощь так и не пришла.
– Мы всё делали сами на свои деньги, – сказал муж Кати Игорь. – И ещё нам предложили собирать чеки, чтобы доказать, что мы нуждаемся в материальной помощи. Вот такое унижение...Ещё министр здравоохранения Ульяновской области отчитался, что всей нашей семье, в частности, мне и маме Кати была оказана психологическая помощь. Но нам её никто не оказывал. В принципе мы в ней, наверное, не нуждались и, скорей всего, отказались бы от неё. Но вот сам факт этого вранья присутствует.
После смерти Кати у неё осталась не только семья, но и многочисленные подруги. Все, с кем удалось пообщаться репортёру Metro утверждают: добрее человека на свете нет, а отношениям Кати и Игоря можно было только позавидовать. Ребята были знакомы с 18 лет, а в 2014-м году поженились. Вместе занимались семейным бизнесом.
– Они вели себя естественно, никогда не играли на публику, их счастье было тихим. Я по-доброму им завидовала и была уверена, что они проживут вместе всю жизнь, – рассказывает Metro подруга Кати Регина. – Я не знаю ни одного человека, с кем бы Катя поругалась. Удивительное у неё было качество – находить общий язык со всеми. У неё ещё была редкая группа крови – вторая отрицательная. Две кроводачи ей оставалось до получения звания "Почётный донор России". Не суждено....Простите, не могу больше говорить, ком в горле...