Этично ли брать интервью у маньяка?

В марте Виктор Мохов освободился после 17 лет заключения за похищение двух несовершеннолетних девушек, которых почти четыре года удерживал и насиловал в подземном бункере. В интервью Мохов признался, что ему "по кайфу" повышенное внимание журналистов. Особо бурную реакцию общественности вызвало высказывание маньяка о том, что он хочет вновь встретиться со своей жертвой: "Лена от меня родила, больше не рожает, надо мне опять заняться ею"

Дмитрий Ольшанский, главный редактор журнала "Русская жизнь":

Вот что по-настоящему чудовищно, так это толпа ханжей, которые вопят везде о том, как они оскорблены, как эти репортажи ужасны для жертвы (хотя девушка даже книгу об этом написала и явно психологически борется со своей трагедией методом её публичного изъяснения) и как надо всё символически нехорошее запретить, запретить, запретить, а оставить только добрые улыбки. С их точки зрения, нельзя показывать зло, преступность и безумие, ведь если это делать, так это же сплошные воспевание и реклама, увидит человек – и сам тут же станет маньяком, а если не показывать, так всё будет тихо и хорошо.

Отменили мы зло – вот и нет его, зла. А я бы лучше отменил и запретил самих ханжей.

Люди не могут и не хотят сами сделать какое-то простейшее умственное усилие, и во всяком ну хоть немножко отстранённом от примитивного морализаторства взгляде тут же усматривают ужасную безнравственность, хотя как раз таки репортаж Собчак показывает своего героя кошмар кошмарычем, и каждый, кто ну хоть немножко умеет смотреть и слушать, это там видит.

По логике ханжей, люди убивают людей не потому, что у них психика больная, эмпатия отсутствует, детство ущербное, алко- и наркопсихозы, навязчивые идеи и сексуальные травмы, а потому что им вместо того, чтобы рассказывать о заботе Дзержинского о беспризорниках и строгости Сталина к жуликам, рассказали, что на свете есть зло.

Евгений Волков, российский учёный, судебный эксперт по уголовным делам, связанным с психологическим насилием:

Показывать такие фильмы можно, если это не противоречит законодательству. Другое дело, какой вред они могут нанести. Но однозначного ответа на этот вопрос нет. Нельзя же сказать людям, что маньяков не существует. Мы же смотрим, например, художественные фильмы про преступников, и никто не думает их запрещать. Подобные фильмы могут сподвигнуть на подобные действия, только если у человека уже есть к этому предрасположенность. Но, насколько я знаю, научных исследований по данной теме нет. Другой вопрос – как научить людей правильно это воспринимать, кто бы и как им это ни показал. Люди не готовы правильно реагировать на такие вещи. Но это не решается запретом. Этот сюжет, например, можно использовать для тренинга с подростками, чтобы учить их правильно воспринимать информацию. Так что такие ролики могут быть даже полезными.

Оксана Пушкина, телеведущая, депутат Госдумы, уполномоченный по правам ребёнка в Московской области:

По личному опыту должна сказать (я в журналистике с 1986 года), что любое интервью строится на психологическом аспекте взаимоотношений между журналистом и его собеседником.

Для кого-то нормально общаться с маньяком. И, возможно, это нормально, когда он сидит в тюрьме. Но на воле делать из него героя – аморально. Опасаясь за жертв маньяка и понимая, что высказанные им угрозы противозаконны, я сделала два запроса – во ФСИН и Генпрокуратуру РФ.

Если говорить о законодательных изменениях, то я считаю, что людям, освободившимся из тюрьмы, необходимо запретить общаться с потерпевшими. Это в том числе касается и жертв домашнего насилия.

Екатерина Мартынова, одна из жертв Виктора Мохова:

Он не то что внимания, а даже презрения не заслуживает. Я не понимаю, что журналисты хотят у него узнать. В каких позах он насиловал? Какие у него были планы, если бы мы не сбежали? Всё это очень странно, противно и мерзко. Никаких эмоций больше нет. Мне неприятна вся эта шумиха, которую СМИ раздули вокруг него. Более того, сам Мохов чувствует себя безнаказанным. Он даже пытался добавиться ко мне в друзья в соцсетях. То ли он правда ничего не понимает, то ли специально компрометирует. Это нелюдь, которого нужно изолировать от общества. Я боюсь за свою жизнь. Сегодня приглашение в друзья, а завтра он подкараулит меня в подъезде.

Сергей Петров, эксперт по безопасности, почётный сотрудник МВД РФ профессор кафедры безопасности МПГУ:

Получается, что особо опасный преступник, который держал взаперти беременную женщину, пример для подражания. Ведь всякое появление в СМИ – это хочешь не хочешь, но пиар. Когда художник не может продать свои картины – он их ворует, чтоб об этом написали в СМИ. Когда у наших артистов долго нет концертов – они сообщают, что при смерти, прощаются с народом, но потом оказывается, что всё хорошо, и билеты моментально раскупаются. То есть люди таким образом напоминают о себе. В нашей стране появление кого-то в СМИ воспринимается как пропаганда. При этом непонятно, осуждает ли автор своего собеседника или просто идёт на поводу у популярности. Журналист в первую очередь должен выражать свою гражданскую позицию. Есть критерии культурные, нравственные, имиджевые. Нормальные люди должны критически относиться к таким материалам.