8 сентября в Петербурге пройдёт фестиваль "Части Света", в котором примут участие музыканты со всех континентов, будут звучать российский фолк, африканский электро-фанк, йеменские песнопения и многое другое.

Арт-директором фестиваля станет Борис Гребенщиков. В интервью Metro Борис Борисович рассказал, зачем городу нужен такой фестиваль, почему ему нравится выступать на улице, о своём отношении к нецензурной лексике и о многом другом

Как появился фестиваль "Части света"?
- Придумал его Илья Бортнюк – один из лучших в России организаторов музыкальных фестивалей. А я всегда мечтал о том, чтобы сюда приезжали талантливые люди, которые вряд ли приедут когда-нибудь на коммерческий концерт,  потому что не соберут залы. Илья предложил сделать такой фестиваль, эта идея привела меня в восторг.

По какому принципу вы приглашаете участников?
- У меня большой список музыкантов, которых слушаю. Из этого списка и выбираем. В этом году в Юсуповском саду, в совершенно райском месте мы услышим фолк-группу "Мельница", электро-афро-фанк группу Ibibio Sound Machine, коллектив из Израиля Gulaza. А также выступит Аквариум International.

Вам нравится выступать на открытых площадках?
- И да, и нет. К сожалению, в половине случаев идет дождь.  Но надо мной крыша, а над зрителями – нет. Я чувствую себя, как свинья. 

Но вы же часто устраиваете импровизированные концерты на улице.

- Как только появляется такая возможность! И в Петербурге, и в Париже, и в Лондоне, и в Сан-Франциско. Я считаю – это правильно: нужно выходить и играть. Именно так и должна звучать музыка. Мы никогда не планируем репертуар. Обычно само место, атмосфера, погода и люди,  которые стоят рядом или проходят мимо, определяют наш репертуар. Все зависит только от настроения.

46 лет существует "Аквариум". Группа распадалась и меняла название. Но возрождалась снова

Слушаете свои старые песни?

- Время от времени. Я, признаться, иногда поражаюсь услышанному. Как хорошо спето, как удивительно мы сделали всю картину звука. Прямо вау! А иногда – не очень. Я помню, что всегда жаловался. А выясняется, что зря. 

Свои первые вещи вы написали, когда учились в математической школе и на факультете прикладной математики. Вам точные науки помогали в творчестве?
- Я не обращал внимания на математику. Мало того, когда я появлялся в зале, где находились вычислительные машины ЕС 1030, они как будто чувствовали, что я нахожусь в опасной близости с ними и останавливались.  Поэтому девочки, которые там работали,  просили никогда не заходить в зал. А так я провел прекрасные шесть лет в университете. Написал массу стихов, мы репетировали с "Аквариумом". Мои способности позволяли мне не думать об учебе ни секунды. Хотя потом долгие годы я просыпался от одного и того же кошмара: сижу в аудитории, идет важнейший экзамен, от которого зависит моя будущая жизнь, нужно взять интеграл, а я понятия не имею -  что это и как это делать.

Вам приходилось изменять собственным принципам?
- К счастью, нет. И в этом мне помогла советская власть. В мае 1980-го после рок-фестиваля в Тбилиси я был торжественно изгнан из комсомола, Ленинградского государственного университета и НИИ, где работал. (Группе “Аквариум” за неподобающее, по мнению жюри, поведение на сцене запретили выступать –  впрочем через день запрет отменили, но директор филармонии Гайоз Канделаки написал подметное письмо в Ленинградский обком КПСС. - Ред.). Казалось, что мир рухнул. Я печалился два дня. Наш флейтист Дюша Романов работал тогда бригадиром в охранном предприятии, и взял меня к себе на работу. И тут я понял, что советская власть преподнесла мне неслыханный по своей щедрости подарок: она полностью разорвала со мной связи, и я больше ничего ей не должен. Я жил до 1980-го года, думая, что я чем-то обязан. А когда меня отовсюду исключили, осознал, что нить, которая связывала меня с системой, перерезана, и теперь я свободный человек. Советский Союз больше для меня не существовал, он растаял, как туман.

1980 год. Группа

1980 год. Группа "Аквариум" фотографируется для обложки альбома "Электричество".

Вилли Усов. Предоставлено Борисом Гребенщиковым, "Metro"

Фото:

Факты из жизни
Борис Гребенщиков – один из родоначальников русской рок-музыки.
Родился в Ленинграде в 1953 году. В ноябре отметит 65-летие.
Был три раза женат. По словам Гребенщикова, у него четверо детей – две дочери и двое сыновей.
Увлекается живописью. Только в этом году открыл несколько выставок.

Борис Борисович, у героев ваших песен – Человека из Кемерово и Тайного Узбека – есть прототипы?
- Нет, это собирательные образы. Но когда я приехал в Узбекистан, меня встретили с большим почетом. Местные жители очень радовались песне "Тайный узбек". Я понял, что попал в точку. Так нужно было сказать. Невозможно объяснить, почему написалось именно так, а не иначе. Если начну объяснять, все равно ошибусь.

Когда вы начали путешествовать?
- Как только появилась возможность. Впервые за пределы страны я выехал в декабре 1987 года. Из Москвы вылетел в Нью-Йорк, и уже на следующий день начал обходить студии звукозаписи, чтобы решить с кем работать, чтобы записать альбом. Было страшно интересно. И с тех пор меня не остановить.

А когда открыли для себя Индию?
- В 1968 году, когда до нас дошел альбом Битлз "Sgt. Pepper’s",  а там Джордж Харрисон настолько гениально совместил западную музыку с индийской, что мне стало ясно: это мир, который интересует меня больше всего. Пошёл искать книги. Выяснилось, что доступной литературы по мифологии и религии Индии у нас в стране в то время практически не было. Книга Нараяна "Боги, демоны и другие" очень интересная, но  этого было мало. Я кинулся искать дальше. Случайно узнал, что у моего приятеля есть приличная библиотека по философии дзен-буддизма.  Я проглотил всю полку  англоязычной литературы, но мучился, что дзен - это Япония, а не Индия: не то что мне нужно. Решил, что пока сойдет. А заодно перечитывал "Дао Дэ Цзин" и Чжуан Цзы". Позже все-таки начали появляться индийские книги. Потом я много лет интересовался мистикой средневековой Европы; потом открыл для себя православие и совершенно влюбился в него; потом как-то познакомился с книгой Оле Нидала "Открытие алмазного пути", прочитал  ее за три часа в самолете и понял, куда мне дальше лететь. Через какое-то время оказался в Катманду, потом в Китае, Индии и так далее.  Вот и все: кто ищет, то всегда найдет.

Еще остались места, где хотелось бы побывать?
- Таких мест на земле тысячи.  Весь Китай хотел бы исползать. Японию я почти не знаю, был только в нескольких местах. Там совсем другая жизнь. И лисы там есть (в японском фольклоре эти животные обладают большими знаниями, длинной жизнью и магическими способностями – Ред).  Это не иллюзия, они никуда не делись, и ты их чувствуешь. Мой знакомый, который кормил меня книжками по дзен-буддизму, сам дзен-буддист. Он рассказывал мне, что у него были проблемы именно с лисами – почему-то они мешали ему медитировать. И вот однажды он все-таки  эти проблемы решил, как-то сумел с ними договориться. Произошло это в тот момент, когда его жена находилась в Японии в командировке. Она вышла из поезда на какой-то станции и шла по тропинке. Вдруг увидела, как из-за кустов вышла лиса. Села перед женщиной столбиком, сложила лапы в молитве и затем снова скрылась в кустах. Потом супруги сверили часы: лиса вышла именно в тот момент, когда мой друг почувствовал, что он договорился со священными животными. Я за что купил эту историю, за то и продаю. Но точно знаю, что существует мир, о котором мы ничего не знаем. И наша жизнь – только часть жизни, которую мы проживаем. В других мирах мы задействованы гораздо больше.

У вас есть "места силы"?
- Третий ярус ступы Боднатх в Катманду. Сейчас туда не пускают, но раньше можно было там находиться в любое время дня и ночи. В этом месте я почувствовал себя абсолютно счастливым. Еще долина пяти пиков  за монастырем Шаолинь в Китае. Там же находится пещера, где медитируют монахи, а наверху находится десятиметровая  статуя Бодхидхармы. Там я однажды испытал ощущение  полного счастья, осуществленности. Есть семь индийских городов, они не случайно святые – там тоже можно испытать то же самое. Таких мест много. И в России они, конечно, есть. В Иоанно-Богословском монастыре под Рязанью, например. Или скит старцев в Оптиной пустыни в Калужской области. Если в этом скиту посидеть на пеньке, очень многое может стать ясно.  Место очень сильное. 

Борис Борисович, вернемся к сегодняшним реалиям. Недавно в прокат вышел фильм Кирилла Серебренникова "Лето". Вы говорили, что читали сценарий и что он вам не понравился. Посмотрели фильм?
- Я видел первые сорок минут. Думаю, когда-нибудь посмотрю полностью. Фильм сделан очень профессионально, с почтением и любовью. К сожалению почтение и любовь у авторов не к тому, что мы делали, а к совершенно вымышленной ситуации. Они придумали себе  свой рок-клуб и персонажей, имена которых по несчастью совпадают с теми, кого я знал. Это прекрасный фэйк. Он прекрасный, но он фейк. 

Бывает, что вас не узнают на улице? Как вы к этому относитесь?
- Я благодарен этим людям. Самая показательная  история произошла в середине 90-х. Мы выходим из Дома кино в Москве. Ночь. Зима. Останавливают меня два пьяных мужика и говорят: "Мы тебя узнали! Ты – Костя… Цой из ДДТ." Так что меня очень устраивает, когда не узнают. 

У вас несколько внуков. Ощущаете себя дедом?
- У меня две внучки. Со старшей прекрасные отношения. За младшей я наблюдаю с нуля, смотрю как она растет и многому у нее учусь. Еще есть внук, он совершенно чудесный, но поскольку он живет в Москве, видимся мы редко, примерно раз в год. Но дедом я себя не ощущаю. Я и внуков, и детей воспринимаю как людей, которые есть в моей жизни. У меня нет ощущения клана, семьи. Я либо благославлен, либо проклят абсолютным одиночеством. Я сам по себе. Есть я и Господь Бог. Все остальные -  это участники нашего с ним диалога.

Ну внуки могут вам позвонить, спросить, как дела?
- Думаю, им это в голову не придет. Есть же социальные сети. Мы регулярно перекидываемся месседжами.

А вы страницы в социальных сетях сами ведете?
- Что-то сам, что-то с помощью друзей. Но на личные письма отвечаю всегда сам. Соцсети забирают огромное количество энергии, которая уходит неизвестно куда. Мы становимся абсолютными рабами этой системы. Но от возможности мгновенно связаться с любым человеком на земле отказаться сложно. И  не думаю, что это нужно. Поэтому это просто новые условия жизни: нужно учится в них жить.

Следите за новостями?
- Часто чувствую себя закабаленным новостями. Иногда по несколько месяцев принципиально не смотрю новости, думаю: изменится что-то или нет? По счастью, ничего не меняется. На самом деле, я смотрю новости только чтобы узнать, не началась ли какая война. Если в первых четырех строчках новостей ее нет, все, можно спокойно уходить из Интернета. 

С творчеством молодых исполнителей знакомитесь?
- Ну а как же. Что-то нравится, что-то не очень. Например, было предложение, чтобы Монеточка спела со мной дуэтом в титровой песне третьей части фильма "Гоголь" Егора Баранова (а его фильмы мне всегда нравились). Но не сложилось. Я слышал несколько ее песен, очень качественно сделано; поздравляю ее продюсеров и ее саму. Если брать постарше, то мне нравится некоторые песни Васи Обломова. Он чудесный, умница: и сердце, и голова в правильном месте. Но таких, к сожалению, мало. 

Как вы относитесь к нецензурной лексике в творчестве?
- Никак;  сам  этим грешил несколько раз. Мне кажется, что в самой матерной лексике нет ничего ни хорошего ни плохого – это просто слова, сочетания звуков. Но с ними связаны сотни лет унижения, грязи и агрессии. Употреблять нецензурные слова – это вводить в свою жизнь демоническое начало; то же, что называть беса перед сном. С матом связана такая чудовищная тяжесть, которая может испортить жизнь любому человеку. Поэтому я с опаской смотрю за тем, что делает Серёжа Шнуров. Он человек абсолютно адекватный и профессионал. Но тот уровень грязи, который стоит за применяемой им лексикой, для меня неприемлем . 

А как же ваша песня Время N? В ней тоже есть ненормативная лексика.
- Когда она написалась, мне было за неё неудобно: и я собрался эту песню зарыть и больше не вспоминать ; однако хорошую песню совсем выбрасывать все-таки жалко, и поэтому решил не записывать ее, а просто снять на телефон и выставить в ЮТьюб. А потом увидел, что ее за три дня прослушало миллион человек, и понял, что песня написалась,  минуя мои представления о добре и зле . Она больная для меня, не даром я потом попал в больницу. Но, видимо, я должен был это сказать. Хотя мат очень не люблю.

У вас есть любимая песня?
Нет, все мои песни, как кусочки пазла. Они могут быть написаны в 1976 году, могут в 2018. Но из них в итоге составляется картинка, все элементы важны, и ни один из них не должен потеряться.