Проучившись дней пять на первом курсе Школы-студии МХАТ, я думал, зачем нам всё это?! Художники, картины, всё о высоком. Пионервожатый, слегка поддатый, и он нам: «Да, что уж тут говорить, ребята»... Это был Олег Ефремов, кстати. И мне всё казалось каким-то бессмысленным и далёким, а вот дебоширы и пьяницы из моего дома настоящими. Вот где характеры. Вот где жизнь. И проститутки. Была у нас там одна... И мечтой было когда-нибудь... Эх... И вот иду я спустя 6 дней учёбы, а у подъезда стоит она и с ней ме.. ме... Мент его звали. А я, уставший от всех этих знаний, со значком МХАТ. И они меня спросили, чего я печален. А я ответил, что студент, и она позвала меня к себе. Я пошёл. Там тахта, торшер, виски, о котором я до этого только в «Трёх товарищах» у Ремарка читал. И я прилёг на тахту и начал выдавать всё, что узнал за шесть дней. Говорил, что жизнь – это тоска, печаль... И она сказала: раздевайся. И начала сама. Я сорвал дверь и убежал. Так вот к чему я... Учиться надо, всё это питает вас. Надо знать...
Актёры глупые, мало читают. Главное, надо от себя говорить. Боль или радость нужно играть так, как ты это понимаешь, не усиливая.
Назначение актёра – это быть честным перед самим собой. Это удовольствие, за которое платят здоровьем и получают деньги.
Я не киноартист. Пару раз отказался сняться у Данелии, Захарова. Но нельзя сказать, что я избирателен в ролях. Честно говоря, меня не особо-то и приглашали в кино.
Закон о запрете мата в искусстве. Считаю, что это чушь. Вот когда девочки по улице идут и бл-бл-бл. Вот с этим нужно бороться. Но в произведениях Льва Николаевича, Антона Чехова... Ведь там живописный мат – это часть исследования души человеческой. Ты читаешь, и сразу понятно, о чём речь. С такими законами можно и ребёнка выплеснуть с водой. Я Швыдкому по этому поводу даже матерную эпиграмму написал.
Михаил Казаков он постоянно женился, он просто не мог отказать, потому что был интеллигентным человеком, парень из Петербурга. Я как-то прочёл ему эпиграмму: «Все знают Мишу Козакова – всегда отца, всегда вдовца. / Начала много в нём мужского, но нет мужского в нём конца».
Он обиделся, мол, про какие концы идёт речь. Я долго объяснял и извинялся. В итоге Ролик (Ролан Быков. – Прим. ред.) набросал на салфетке на меня эпиграмму: «Гафт к современному в искусстве пришёл по трупам. /И, преуспев на сцене в чувстве, остался глупым. / Тут не виновны папа с мамой – сам рад стараться. / Ну, кто же пишет эпиграммы, чтоб извиняться?»
Гений может быть плохим человеком. Он очищает на сцене душу, и иногда это даёт невероятный эффект.
Вначале в кино у меня были никакие работы. Ну, целовался с Быстрицкой, стеснялся что-то там сказать. Был на подхвате. Например, снимались с Леоновым, мне говорят: «Стой здесь». Леонов проходит мимо меня и делает всё блестяще. А я стою.
Нонна Мордюкова однажды позвонила по поводу одного фильма, говорит: картина говно, но у тебя будут великолепные крупные планы.
Мужчина – очень сложный организм, неустоявшееся существо. Женщины более преданы, тверды, устойчивы. Но если у мужчины есть талант, его любят за это и многое прощают.
Я записал недавно «Евгения Онегина». Там ответы на все вопросы. Это космос.
