Восемь часов утра. В удалённом от офисов «Музеоне» виднеются лишь одинокий велосипедист и садовник, который превращает клеверную поляну в ровный газон. Заходим через служебный вход – Третьяковка будет закрыта ближайшие два часа.
– Такая ранняя встреча – это первое испытание, – бодро говорит куратор проекта Татьяна участникам. Их немного, в основном девушки.
Вторым испытанием стала непростая лекция. Не до конца проснувшись, мы по пустым лестницам поднимаемся на четвёртый этаж, уворачиваемся от мокрой швабры уборщицы и оказываемся в тёмной комнате на выставке двух картин Кандинского.
– Выберите место, где вам комфортно, – говорит наш гид Катя Ганюшина. – Выберите картину. Представьте, что она объёмна. Представьте, что вы внутри. Что вы слышите?
Ассоциация за ассоциацией мы освобождаем восприятие от шаблонов, как Кандинский избавлял своё от предметности, работая над «Композицией VI» и «Композицией VII». Самое удивительное, что получается. Абстракция робко начинает складываться в яркую картину.
После сознания переходим к телу. Растянувшись на мраморном полу холла галереи, нас ждёт Дарья, преподаватель школы современного танца «ЦЕХ». Для раскрепощения она предложила необычную технику: каждый ложится на пол, а остальные в случайном порядке двигают его руки и ноги, чтобы мышцы расслабились. Отвлекает только жужжание пылесоса.
– Видели бы мои коллеги, чем я занимаюсь, – смеётся лежащая девушка.
Удивлялись и сотрудники галереи, которые искоса поглядывали на это «поле перевёрнутых жучков».
– А перед началом они перешёптывались: «Устроили тут танцы-шманцы!» – говорит после занятий куратор спортивной части проекта Вита.
Но смотрителям нужно привыкать. танцевальные туры продлятся месяц, и неизвестно, что ещё придумает Третьяковская галерея, чтобы раскрепостить сознание.
