– Сейчас 1945 год, – начал озвучивать нашу легенду игротехник Тимофей. – У нас пропала связь с лучшим шпионом Штирлицем, который был скомпрометирован на последнем задании в секретной тюрьме СС. Он смог раздобыть там очень ценные данные, но ему пришлось спасаться бегством, поэтому передать их он не успел. Мы отправляем в эту самую тюрьму вас, спецотряд. Ваша миссия – найти и передать нам данные. Охранников мы отвлечём на полтора часа.

Чтобы нас не рассекретили сразу, свой героический путь мы должны были начать в камерах под видом заключённых. Избежать этой участи не удалось даже слабо протестующему фотографу Саше.
– Но... Мне говорили... Я буду просто снимать, – только и успел сказать он, перед тем как вместе со своим фотоаппаратом оказался за решёткой.

Наш спецотряд разбили и распределили по камерам, из которых нужно было выбраться. Камеры с инструментами для пыток и кандалами выглядели устрашающими. И уж тем более было непонятно, где среди скудного количества окружающих предметов найти заветные ключи. Мы справились. Воссоединившись, наш спецотряд нашёл зашифрованные записи Штирлица, и шаг за шагом мы пошли к тайнику. И, когда уже в наших руках был приёмник, по которому передавали ценнейшие данные, нам пришлось расшифровать код Морзе. Даже несмотря на то что перед нами был листок с указанием того, что значат в разных сочетаниях точки и тире, разобраться мы не могли минут 20! Но мужество знает цель. Штаб принял информацию, и мы выбрались.

– Квест «Подвиг разведчика» мы придумали на основе «17 мгновений весны», додумывая его историю, – рассказал генеральный директор Enigma Club Антон Гаспарян. – Реквизиты находили в основном через «Авито», брали «газель» на несколько дней и ездили по адресам. Кто-то бесплатно отдавал вещи, за что-то приходилось много платить, что-то восстанавливать. Есть среди всего, что мы смогли достать, вещи с историей. Например, в комнате допроса у нас висит настоящий фашистский орёл со свастикой (герб Третьего рейха. – Прим. ред.). Есть кителя австрийских фашистов, полевой телефон.

По словам Антона Гаспаряна, не все посетители относятся к реквизиту бережно:
– Надписи на предметах «Не в игре» они воспринимают как вызов и думают, что там обязательно должно быть что-то спрятано. Выкручивают лампочки, вентиляцию, выдёргивают провода, ломают стены. Недавно разбили унитаз. Нет, наверное, ни одной вещи, которую бы хоть раз не сломали. Причём самыми «вандалистыми», как правило, оказываются дети и внешне слабые люди.