Сейчас в Пушкинском музее идёт выставка «Щукин. Биография коллекции» – и не пойти на неё будет большим упущением. Не только потому, что там показывают всеобщих любимчиков вроде Анри Матисса или Винсента Ван Гога, а ещё и ради знакомства с фигурой исключительного масштаба – Сергеем Щукиным.

У него не было выбора – тратить или не тратить баснословные деньги на произведения искусства, потому что любовь к коллекционированию вещей, красивых и ценных, у купцов Щукиных была в крови. Правда, Сергей, в отличие от трёх своих братьев, вкус собирательства распробовал не сразу. Кто же знал, что из такого осторожного покупателя вырастет коллекционер, одно появление которого в Париже заставит трепетать весь Монмартр!

Пробудившаяся в Щукине страсть нашла необычный для типичного русского мецената выход: он почти сразу обратил свой взор на Францию. Его пленил внимательный Клод Моне, очаровал солнечный Пьер Огюст Ренуар, захватил стремительный Эдгар Дега, а когда все импрессионисты были внимательно изучены, Щукин «распробовал» живопись Ван Гога, Сезанна и Гогена.

Впрочем, о том, как Щукин влюбился в современное французское искусство, вам расскажут на выставке в Пушкинском или в сотнях статей, вышедших по этому поводу. Я хочу поговорить о другом Щукине. Мой Щукин – это человек, который не спешил, но пришёл в правильное место в правильное время. Человек, который буквально пачками возил в Россию картины непризнанных зрителями художников – тех самых, на чьи выставки сегодня собираются очереди длиною во всю Волхонку. Наконец, это человек, распознавший в своей земной страсти большую миссию. И миссия эта – подарить нашей стране коллекцию искусства, которая до сих пор считается одной из самых роскошных в мире.

Когда в 1918 году за коллекцией Щукина пришли большевики, в ней были картины Моне, Синьяка, Руссо, Ренуара, Матисса, Гогена, Дега, Пикассо – самый цвет и сок европейского искусства. Из частного собрание превратилось в музейное, но и сам меценат никогда не прятал свои сокровища от глаз соотечественников. Двери его особняка на Знаменке всегда были открыты для молодых художников, и кто знает, какой дорогой пошёл бы русский авангард, не зайди однажды в эти двери Казимир Малевич.

Но особняк на Знаменке и коллекция остались в России, а Щукин – нет. Сначала он жил в Берлине, затем перебрался в Париж, а когда в 1920-х русские эмигранты начали судиться с большевиками за свои коллекции, он остался в стороне. «Я собирал не только и не столько для себя, а для своей страны и своего народа. Что бы на нашей земле ни было, мои коллекции должны оставаться там», – говорил Щукин друзьям. И не собрал больше ни одной коллекции до конца жизни. Наверное – хочу в это верить – потому, что сумел красиво и со спокойным достоинством завершить свою миссию.

Мнение автора может не совпадать с  мнением редакции.