Я совершенно уверен, что жители одноимённого района и пассажиры метрополитена в подавляющем большинстве не имеют понятия о том, что за человек был Войков и чем он в особенности прославился. И вот я предлагаю читателям ознакомиться с важным свидетельством на сей счёт.

Сохранились воспоминания бывшего дипломата Г. З. Беседовского, работавшего с Войковым в варшавском постпредстве. В них содержится рассказ самого П. Л. Войкова о его участии в цареубийстве. По словам Войкова, уральский областной комитет коммунистической партии поставил на обсуждение вопрос о расстреле царской семьи и решил его окончательно в положительном духе ещё с начала июля 1918 года. При этом ни один из членов областного комитета партии не голосовал против…

Выполнение постановления поручалось Юровскому как коменданту ипатьевского дома. При выполнении должен был присутствовать в качестве делегата областного комитета партии Войков. Ему поручили также прочитать царскому семейству постановление о расстреле.

Юровский опередил Войкова и, сказав несколько слов, начал стрелять… Почти одновременно начали стрелять все остальные, и расстреливаемые падали один за другим…
Юровский, Войков и часть латышей подбежали к ним поближе и стали расстреливать в упор, в голову.

Когда всё стихло, Юровский, Войков и двое латышей осмотрели расстрелянных, выпустив в некоторых из них ещё по несколько пуль или протыкая штыками… Войков рассказал мне, что это была ужасная картина. Трупы лежали на полу в кошмарных позах, с обезображенными от ужаса и крови лицами. Пол сделался совершенно скользким, как на бойне…

Уничтожение трупов началось на следующий же день и велось Юровским под руководством Войкова и наблюдением Голощёкина и Белобородова… Войков вспоминал эту картину с невольной дрожью. Он говорил, что, когда эта работа была закончена, возле шахты лежала громадная кровавая масса человеческих обрубков, рук, ног, туловищ и голов.

– Эту кровавую массу поливали бензином и серной кислотой и тут же жгли двое суток подряд… Это была ужасная картина, – закончил Войков. – Мы все, участники сжигания трупов, были прямо-таки подавлены этим кошмаром. Даже Юровский и тот под конец не вытерпел и сказал, что ещё таких несколько дней и он сошёл бы с ума… (Беседовский Г. На путях к термидору. М., Современник, 1997.)

После расстрела семьи Пётр Войков снял с одного трупа перстень с большим рубином, которым впоследствии любил хвастаться. Он заявлял в дамском обществе в Екатеринбурге: «Мир никогда не узнает, что мы с ними сделали».

Ну а теперь сведения о том человеке, который убил Войкова. Борис Софронович Коверда родился в Вильнюсе 21 августа 1907 года в семье учителя народной школы. С 1915 по 1920 год он находился с матерью в эвакуации в Самаре, где стал свидетелем красного террора (в частности гибели своего двоюродного брата). Затем семья вернулась в Вильно.

В 1927 году Коверда с двумя сообщниками подготовил покушение на полпреда СССР в Польше Войкова, это должно было стать актом возмездия за участие Войкова в расстреле царской семьи и вообще за красный террор.

7 июня Борис Коверда выстрелил в Войкова, в результате чего полпред скончался.
Коверда был приговорён польским судом к пожизненным каторжным работам, которые затем были заменены 15-летними. Освобождён по амнистии, отбыв 10 лет наказания, в 1937 году.

После освобождения он жил в разных странах Европы, а в 1952 году вместе с женой и дочерью переехал в Америку. Там он работал в русскоязычных газетах.

Умер Коверда 18 февраля 1987 года в Вашингтоне. Похоронен на кладбище Успенского женского Новодивеевского монастыря в Нануете, штат Нью-Йорк.

И в заключение ещё несколько слов. Пусть читатель не думает, что я оправдываю террор. Но в данном случае справедливое возмездие настигло циничного, хвастливого и наглого палача, а потому у меня есть предложение: станция московского метро и прилегающий район должны получить имя Бориса Коверды.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.