Встреча. Корреспонденты Metro встретились с Шамилем Хаматовым и Дарьей Белоусовой и погуляли по казанскому Кремлю. С актёрами театра «Современник» мы встретились в жаркий июльский понедельник на территории казанского Кремля. Дарья и Шамиль оказались очень общительными ребятами и с удовольствием отвечали на наши вопросы.

К примеру, нас интересовало, как часто актёры посещают Казань, ведь это родной город Шамиля.

Д.: Приезжаем каждый год мы ездим, я уже на протяжении последних семи лет езжу. Мы чаще, конечно, живём в деревне, в Куюках у родителей. Но я видела центр и мне кажется, что он невероятно ухоженный, что очень хорошо сделаны здания и за ними хорошо следят. Есть своя атмосфера. Мне немного жалко, что убрали эту улицу замечательную рядом с улицей Волкова. И я не понимаю, мне кажется какой-то идиотизм, невероятная тяга к разрушению происходит во всех городах: и в Москве, и в Петербурге. И все время ты только и делаешь, что подписываешь какие-то петиции, чтобы не убрали одно здание, другое, третье. И кажется, что у тебя одна жизнь — профессия, а другая уходит на подписывание всевозможных документов-воззваний, чтобы не убрали здание. Хотелось бы, чтобы наш голос был услышан и, сохранялись города, их история.

Ш.: Город сохраняют, мне кажется. Потому что огромное количество зданий 19 века. Понимаешь, это же деревянные дома, они же имеют свойство...

Д.: Сыпаться?

Ш.:Да! Но еще есть кусочки сохранились островки. На самом деле это город моего детства, все эти домики.. 

Д.: Ты сам переживал, что улицы не стало

Ш.: я переживал, потому что часть моего моего детства, взросления и так далее. На самом деле, я очень горд тем, что Казань превратилась в такой чистый, красивый и потрясающий город и молодёжь, которая здесь, с которой мне удается общаться, мне поражает, потому что все очень продвинутые и очень много людей творческих, людей, которые неравнодушных, старающихся делать что-то новое.

Д.: У нас труппа под большим впечатлением от города

Ш.: Труппа — да!

Д.: Все ехали еще только в автобусе, по дороге в гостиницу и все говорили «ой, какая красота». Даже старшее поколение «Ох, ничего себе, а я в 70-е годы последний раз был, ничего себе какая красота!»

 

 – Сладкая жизнь: расскажите, как согласились на участие, чем привлёк проект, какие впечатления от работы? Мишина — довольно интересный персонаж и стоит особняком, на фоне других

Д.: Когда мне предложили сниматься, я отнеслась к предложению с опаской, все-таки сериал. В театре играю в очень хороших пьесах, работаю с очень хорошими режиссёрами. Опасалась. Но когда посмотрела первый сезон, который был снят без меня, мне это очень понравилось. Я считаю, что это очень современный проект, потому что проблема молодёжи, так сказать молодежного инфантилизма, который присущ сегодня тридцатилетним, стоит очень остро. Это такие, как я их называю «плохие-хорошие» люди, потому что они вроде по-своему замечательные, но они совершенно не могут жить, у них напрочь отсутствует воля к большому чувству, воля к настоящему. Моя героиня как раз, на мой взгляд, тот человек, который умеет любить. И обладает способностью И тоже, что на мой взгляд сейчас является большой редкостью, повторюсь, способность к большому чувству. Поэтому мне это очень близко.Сценаристы изначально писали это про своих друзей, и этот личный импульс позволил истории быть такой честной. 

Ш.: Мне тоже нравится «Сладкая жизнь», вот этот сериал я посмотрел все сезоны, и рад, что моя жена там сыграла роль.

 

– В большинстве фильмов вы исполняете роль этакого героя — мужественного и храброго. Не хотели бы попробовать себя в каком-то новом, нестандартном жанре, отличном от этих? Каком?

Ш.: Конечно, желание есть. Всегда есть желание попробовать себя в чем-то новом, но вот так вот складывается пока что. Мне на самом деле интересно практически все, потому что мне хочется понять как существует кино «изнутри». От этого порой соглашаюсь на то, что изначально заставляет сомневаться, потому что есть такие работы неоднозначные, и я не знал соглашаться или не соглашаться. Таким был сериал «Выжить после», но мне захотелось поучаствовать в нем.

Д.: Просто интересный опыт

Ш.: Да, интересный опыт и было весело

 

 

– Фильм Стартап? Почему согласились на участие в нем?

Ш.:Эти съемки – один из самых любимых периодов жизни. Вообще это мой самый любимый этап работы, потому что я работал с очень талантливым человеком, с режиссёром этого фильма, у нас там был оператор Максим Осадчий ,один из лучших операторов сейчас в России. И, вокруг собралась удивительная компания людей, в основном, айтишники. Я-то всегда представлял, что айтишники это скучные люди, которые сидят все время за компьютерами. Оказалось, что они абсолютно веселые, начитанные, развитые, знают кучу всяких историй. Постоянно происходило какое-то такое бурление на площадке. Все было весело, творчески. Все были открыты. Это один из редких случаев, когда ты приезжаешь на работу. Обычно смена начинается это очень рано, и тебе лень вставать, а здесь я быстро вскакивал, быстро в душ, завтракал, настолько мне хотелось поскорее окунуться в эту атмосферу. Я вспоминаю о фильме «Стартап» с огромной-огромной любовью и радостью.

 

 

 

– Есть ли между вами творческое соревнование, ревность к успешным проектам супруга?

Ш.: Я не знаю...мне кажется, что нет

Д.: Я надеюсь, что нет. А почему у тебя такое сомнение? У меня был однозначный ответ нет. Так, теперь я начинаю думать..

Ш.: (Смеется) Да нет, нам на самом деле и делить-то нечего. Я - мальчик, а Дарья -девочка.

Д.: Хотя я роли мальчиков тоже играю.

Ш.: Все нормально (улыбается). Я вот радовался за сериал «Сладкая жизнь».

Д.: А я за «Загадочное ночное убийство собаки»

 

– Обсуждаете ли вы дома спектакли или оставляете за работу за порогом дома?

Ш.: Конечно, обсуждаем. Мы пытаемся как-то разбирать какие-то вещи, помогать друг другу.

 

– Многие актеры осваивают другие профессии (становятся режиссерами, выпускают одежду и пр.). У вас есть такие планы?

Д.: Я бы хотела ресторан открыть
Ш.: Интересно...

– Какой-то определённой кухни?

Д.: Я не знаю, нет у нас была мечта, чтобы наши мамочки готовили треугольники, всякие эти татарские вкусные вещи, а мы бы привезли это в Москву. Они фантастически готовят, хочется этим поделиться. Тетя Ляля (бабушка) готовит так, что ты не можешь оторваться: будь ты на диете или нет. Идей на самом деле масса, но это, к сожалению, в России можно только фантазировать, потому что изначальный капитал нужен огромный.

Ш.: Планы, планы... мне лично хочется все-таки заниматься профессией пока, очень интересно открывать новые горизонты. Генеральная линия для меня — профессия.

Д.: Для меня тоже, но хотелось бы, чтобы приходили и появлялись режиссёры, которые умнее и образованнее тебя, и лучше и выше. Мы действительно избалованы хорошей режиссурой в «Современнике», и Галина Борисовна (Волчек — прим.ред) приглашает замечательных, опытнейших, талантливейших режиссёров. Потом, когда ты сталкиваешься один, второй, третий разы с теми, кто пока совершенно не умеет работать, разница, конечно, не можешь не сравнивать их с мастерами и сожалеть, что ты с ними в одной лодке. Хочется расти и развиваться и, конечно, самим что-то надо для этого делать. 

 

– А как относитесь к различным шоу («цирк, танцы со звездами» и пр.) Не хотели бы сами принять участие?

Ш.: Так много работы в театре сейчас, что просто нет возможности. Для этого нужно быть, так сказать, «свободным» от театра человеком и иметь возможность своё расписание это подгонять под съемки. Поэтому, пока нет.

 

– В приоритете работа в театре или в кино?

Ш.: Мне кажется, что всё зависит от человека, от режиссёра, с которым хочется работать.

Д.: Да

Ш.: Я себя позиционирую как театральный актёр, в первую очередь

Д.: Я тоже

Ш.: Но когда бывают вот такие открытия, как фильм «Стартап», например. Такие режиссеры интересные, то я только «за» такой опыт.

Д.: Да, просто нужен режиссёр, партнёр. Материал опять же

 

– Вам комфортнее работать вместе или в разных проектах?

Мы много играем вместе, привыкли и чувствуем себя при этом прекрасно.

 

 

 

У вас, Дарья, есть своя театральная традиция – всегда дотрагиваться до сцены, когда на нее выходишь и когда спускаешься. Есть еще какие-то традиции?

Д.: Это правда.

– А в жизни вы суеверны?

Д: Нет, я не суеверна. Это знаете, скорее, такая... благодарность. Я считаю, что сцена — это абсолютно живой организм. В профессии также: стоит тебе чуть-чуть предать и тебе рикошетом вернётся. Это как любовь.

Ш.: У меня нет никаких традиций, я не суеверен.

Д.: Это не суеверие, я же сказала

Ш.: Да я знаю. Я вот люблю сцену, когда на ней нет никого. Темно в зале и она вот как-то отдыхает от зрителей, актёров. Бывает идёшь по коридору через сцену, выходишь на сцену. Там так темно, пусто никого нет и такое ощущение, что она о чём-то думает, дышит. Отдыхает, приводит себя в порядок.

Д.: На самом деле там такая концентрация энергии, важно ее почувствовать, соединиться с ней. Это, знаете, как в церкви или в каком-то религиозном месте: происходит концентрация наибольшая и, собравшись вместе, вот эти люди, которые сидят, они же тоже отдают тебе энергию, ты им отдаёшь энергию. Если ты искренне и на сто процентов к этому подключаешься, получается, что фокус на тебя идёт и в этом концентрированном поле ты можешь внутренне обратиться вверх. Я в это очень верю, сцена как портал, понимаете. Наиболее близкий портал туда, в вертикаль.

 

– У вас наверняка много поклонников. Как к ним относитесь, мешает ли повышенный интерес людей в частной жизни?

Д.: Я очень уважаю людей и верю в их адекватность, хотя иногда она отсутствует, но тем не менее мне кажется, что надо хорошо, по-человечески и по-доброму общаться. И все будет замечательно

Ш.: Согласен

Фото: Алексей Спиридонов