Вас без преувеличения можно назвать звездой Бродвея. И вот сейчас вы появитесь в экранизации одного из самых популярных бродвейских мюзиклов «Чем дальше в лес…». Почему вы согласились?
Прежде всего, я бесконечно счастлива, что в качестве режиссёра был приглашён Роб Маршалл – человек очень опытный и творческий, который сейчас занят как в театральных постановках, так и на киносъёмках.

Вы играете ведьму, проклятие которой и становится основной движущей силой сюжета. Расскажите про неё.
Моя ведьма… Она немного необычная. Она проходит через очень интересные изменения. Ведь на неё тоже наложено проклятие, и, для того чтобы его снять, надо найти несколько ингредиентов. Но это так здорово, что потом она меняется и становится прекрасной. Само собой, превращение меня в красавицу занимало у нашего гримёра Питера Свора гораздо больше времени. По сути, когда я была просто ведьмой, мне даже волосы не расчёсывали. А вот, чтобы сделать меня красивой ведьмой, конечно, гримёрам пришлось поработать как следует.

В одной из сцен вы висите на дереве вниз головой...
Это было ужасно! Со стороны это не выглядит пугающе, но поверьте, это было очень трудно (смеётся), потому что надо было висеть в буквальном смысле. Держаться можно было только при помощи колен. Я могла бы это сделать спокойно, когда мне было 10 лет. Но, господи, сейчас во мне гораздо больше веса. Я боялась, что упаду, но всё равно это было весело.

Вы как-то пожаловались, что, как только вам исполнилось 40 лет, за один год вам предложили три роли ведьмы.
Очевидно, что в один прекрасный день стало ясно, что я больше не могу играть роковых женщин. Как будто в какой-то момент произошло отсечение. Это было действительно любопытно.
Мне совсем не нравится, как выглядят ведьмы в представлении людей. Вы замечали, что это всегда маленькие старушки? Люди просто боятся старых леди, потому что не знают, как себя с ними вести. Таким образом, было решено сделать из них причину зла. Полагаю, что в Средние века старушкам жилось очень и очень плохо. И мне это не нравится, я отвергаю это. И в 40 лет мне, конечно, не хотелось играть таких вот злых старушек.

Сейчас мой возраст 65, но мне импонирует, что у Сондхайма как бы трёхмерная идея образа ведьмы. Поэтому мне определённо хотелось стать частью этой истории. Всё сложилось воедино: прекрасная музыка, замечательный актёрский состав. И я точно знала, что Роб Маршалл всё сделает чудесно. Я так горжусь и им, и нашим фильмом. И очень хочу ещё раз посмотреть наше кино. Кстати, я не могу так сказать про все свои фильмы.

Например? Какая ваша работа доставила вам наименьшее удовольствие?
Мне действительно не понравилось сниматься в фильме "Смерть ей к лицу". По-моему, там было слишком много спецэффектов, слишком много «зелёного экрана». А так как мы снимали ещё на заре работы с этой технологией, то всё было очень плохо, утомительно и трудозатратно. Мы работали поодиночке и надо было делать вид, что другие актёры стоят рядом. Невыносимо. У меня был обратный долгий перелёт из Швейцарии вместе с нашим режиссёром Робертом Земекисом после съёмок одной из альтернативных концовок. Мы много разговаривали, и тогда я поняла, что Земекис любит всякие технические прибамбасы, а актёры для него – лишняя головная боль.

В фильме Стивена Фрирза "Флоренс Фостер Дженкинс" вы снова будете петь…
О да! Я играю известную американскую певицу. Флоренс Фостер Дженкинс известна тем, что была очень плохой певицей – без слуха и голоса. А это как раз то, в чём я хороша. (Смеётся.)

Ваш супруг – скульптор. Легко уживаться в одном доме двум творческим личностям?
Да, нам никогда не бывает скучно. Мой муж сейчас приступил к действительно интересному проекту – он собирается создать скульптуру, которую поставят перед американским посольством в Москве. Это очень большая работа.

Есть ли у вас какая-то мечта?
Больше всего на свете я хочу в отпуск. Мне очень нужна небольшая передышка, когда я могу просто пройтись по галереям и музеям. Последние пять лет я работаю без передышки. Я хочу пожить полноценной жизнью. В частности, есть, что хочу. (Смеётся.)