Достаточно долго вы были перед камерой, а теперь встали за камеру. Таким образом хотите доказать, что многому научились у мастеров, которые снимали с вами «Гладиатора», «Игры разума»?

- Знаете, я перед камерой с шести лет. За последние 25 лет я только и делаю, что снимаюсь в кино. И, да, вы правы. Я решил использовать накопившийся за эти годы опыт. Я давно шёл к этому. Я снял около 30 роликов и три документальных фильма.

Уже сидя в режиссёрском кресле, вы по-другому воспринимаете свою актёрскую карьеру?

- Будучи актёром, я всегда концентрировался на истории, которую мы рассказывали, обращал внимание на то место, которое занимает мой герой в фильме. Помню, мне всегда было интересно следить за операторской работой: как движется камера, почему именно так, как вообще техника может передать эмоции. И для такого рода актёров переход в режиссёры – это не прыжок выше головы. Возможно, это прозвучит смешно, но будучи актёром и режиссёром, проще создать композицию, потому что ты исключаешь посредников, ведь я знаю, чего хочу достичь.

И как же вы всё-таки решились режиссировать именно этот фильм?

- Правда в том, что решительность пришла ко мне из ниоткуда. Я бы даже сказал, что фильм сам ко мне пришёл, а не я его нашёл. Был 2011 год, я снялся тогда в пяти фильмах: «Отверженные», «Ной», «Город порока», «Любовь сквозь время» и «Человек из стали». Конечно, это звучит невероятно, но продюсерам как-то удалось состыковать всё это в мой график. Так что я непрерывно работал. И в какой-то момент, когда я понял, что отдаляюсь от своих детей, я получил этот сценарий о мужчине, который ищет своих троих сыновей, не вернувшихся с войны.

Значит, отцовство повлияло на ваше решение режиссировать «Искателя воды»?

- Я отец двух мальчишек. Конечно, на каком-то глубинном уровне повлияло. Но мне впервые представилась возможность снять фильм о войне, где можно было бы показать страдания обеих сторон конфликта. Словно всё это время я ждал, что голос внутри меня скажет: это оно. Возможно, я ждал историю, за которую буду чувствовать ответственность. Ведь никому не хочется работать с режиссёром, который не понимает и не уверен в том, что он делает. Но когда ты разговариваешь с режиссёрами вроде Ридли Скотта, он очень чётко говорит: «Я собираюсь сделать это, это и это. Фильм будет изумительный. И мне нужен человек, который расскажет эту историю миру».
И поэтому ни у кого не возникает сомнений, стоит ли работать с Ридли Скоттом. И когда я прочёл сценарий, я понял, что готов.

Правда ли, что ваш отец тоже искатель воды?

- Ну он себя так никогда не называл. На самом деле, когда я начал говорить о нём публично, он позвонил и попросил перестать это делать. Он сказал: «Я никогда в жизни не находил воду». А я ему возразил: «Пап, в 1978 году мы вышли из дома в Окланде и увидели, как люди на улице искали, где под землёй прорвало трубу. Ты взял металлическую вешалку, разделил её на две части и согнул их. Ты положил их на траву и указал им место прорыва. Потом мы куда-то ушли. А когда через три часа вернулись обратно, они копали именно в том месте, на которое ты указал». На это мой отец сказал: «Ну да, я могу найти, где прорвало трубу».

А вы знаете кого-то ещё, кто может найти воду?

- Да. Дедушка одного из наших сценаристов Эндрю Анастасайоса. Забавный факт: он как-то нашёл источник воды для Мела Гибсона.