Если в «Реальной любви» Томас Сэнгстер играл просто милого мальчика, то во второй части «Бегущего в лабиринте» о нём можно сказать, что он возмужал. В фильме 25-летнему британцу в образе Ньюта приходится бороться за свою жизнь и будущее человечества. 

Учитывая, что в вашей семье у многих актёрское прошлое, вы с детства понимали, по какому пути пойдёте? 
Честно говоря, нет. Моя мама была балериной. В балете, как и в спорте, карьера довольно быстро заканчивается, и после определённого возраста нужно думать, чем ты будешь заниматься дальше. Магия сцены её манила, поэтому она и пробовала себя в разных амплуа – немного писала песни и их исполняла, немного играла в различных постановках. Папа тоже и музыкант, и актёр. Да, можно сказать, что я вырос в творческой семье, но не актёрской. И признаюсь вам, я довольно рано понял, что если ты актёр – это ещё не значит, что у тебя есть работа. ( Смеётся .) Знаете, никогда не представлял себя в Голливуде. Я просто наблюдал за своими родителями: как они выступают, выражают себя и получают удовольствие от работы. И я думал, как же это здорово! Конечно, ребёнком мне очень нравилась такая перспектива – веселиться на работе! Все эти камеры, штативы и прочее киношное оборудование казалось мне магическим! Родители подмечали мою тягу и давали мне поиграть с камерой, я даже делал вид, что снимаю кино. 

Как вы думаете, почему постапокалиптические истории сейчас так популярны?
Что касается «Бегущего в лабиринте», здесь всё просто. Это же популярный цикл романов Джеймса Дашнера. У этой саги много фанатов по всему миру, в основном подростки. А вы помните свой переходный возраст? Это время, когда ты начинаешь задавать вопросы и пытаться ответить на них самостоятельно, а не словами родителей или учителей. К тебе приходит осознание, что мир может быть довольно мрачным местом, и не все люди, улыбаясь тебе, действительно хорошо к тебе относятся. Это время, когда ты начинаешь привязываться к людям, у тебя играют гормоны и ты можешь их ранить неосторожным словом... В общем, всё это есть в нашем кино и в наших героях. Это всё те же подростки, и мир, показанный в фильме, – это то, как тинейджеры воспринимают его в этом возрасте. Он кажется им враждебным и непонятным. Вопросов  больше, чем ответов, и ты сможешь выжить в этом мире только благодаря помощи своих друзей и семьи. Вокруг большой жуткий мир, со всеми этими корпорациями, которому ты должен противостоять. 

А в чём разница между этой антиутопией и «Голодными играми»? 
Да, они, безусловно, во многом похожи. Но наши герои понимают, что не могут тратить время на выяснение отношений и междоусобицы, что они могут выжить, только если будут действовать сообща. 

В фильме много трюков. Вы проходили какую-то физическую подготовку? 
Это был настоящий курс молодого бойца. ( Смеётся .) Мы приехали в американский городок Альбукерке на две недели раньше до старта съёмок. Он находится на высоте 1500 метров над уровнем моря, по этому там сильно чувствуется нехватка кислорода и дышать особенно трудно, когда ты бегаешь, а нам приходилось бегать по пустыне по три мили в день. Из-за этого климата постоянно сохли губы, хотелось пить, чувствовалась сухость в глазах и казалось, что ты стареешь прямо в считаные секунды. Ко второму фильму было гораздо сложнее готовиться, чем к первому. 

Герои в фильме помогают друг другу, а на съёмочной площадке вы ладили?
Вполне. Думаю, нам удалось перенести наши отношения на экране. Это уже второй фильм, который мы делаем вместе, и мы успели подружиться.

Вы задумываетесь о будущем человечества? Что ждёт наших потомков? 
Знаете, я всегда думал, что подобные темы меня не касаются. Будущее – это же так далеко и туманно. Но на самом деле мы ведь должны задумываться над такими вещами. Я люблю людей и верю в человечество. Я считаю, что каждый должен оставаться человеком, и тогда у нас будет будущее. Мне кажется, что по своей природе человек рождается добрым, злым его делает среда, череда неудач и конфликтов. Мы должны по-доброму относиться к друг другу, иначе мы не выживем.