Metro продолжает цикл публикаций, приуроченных к тридцатилетию со дня катастрофы на Чернобыльской атомной электростанции. Представляем вашему вниманию историю маленькой девочки Тани, жившей в Припяти в день, когда привычный для неё мир перестал быть прежним.
После взрыва на ЧАЭС город Припять жил как обычно – взрослые ходили на работу, дети учились в школах, многие просто гуляли по украшенным к майским праздникам улицам и наслаждались солнечным апрельским днём. Жители Припяти поначалу даже не догадываясь, что подвергают себя серьёзной опасности, а буквально у них под боком происходит катастрофа планетарного масштаба.
Девятилетняя Таня в день взрыва пошла в припятскую школу и уже там стала замечать, что происходит нечно странное. Вскоре события стали развиваться стремительно и маленькую девочку, как и всю её семью, вырвали с корнем из мест, к которым они привязались всем сердцем.
Сейчас Татьяне Хруцкой 39 лет, и часто ей снятся места в Припяти, которые она успела полюбить. Мы попросили Татьяну поделиться с Metro воспоминаниями о том, что же было в те страшные дни, когда произошли взрывы на ЧАЭС.
Можете немного рассказать о Припяти? Каким был город до взрыва?
Припять мы все очень любили. Это был небольшой город, в котором жили, в основном, молодые специалисты. Они получали в Припяти жилплощадь, селились в квартирах вместе с детьми. Люди чувствовали, что в этом городе жить перспективно.
Я сильно привязалась к Припяти. Часто ходила в бассейн, занималась спортом в школе, посещала театральную студию в ДК «Энергетик». Любила выбираться в лес. Недалеко от нас текла речка, часто на неё выезжали.
После эвакуации сильно скучала по городу. Надеялась, что можно будет вернуться, пусть даже лет через двадцать-тридцать, что там всё починят, что всё будет как раньше. Думала, город восстановят, и мы там снова будем жить...
Я бы хотела туда вернуться. Но дома, которые сейчас там стоят, в аварийном состоянии. Говорят, их будут взрывать. Припять рассыпается. Её можно только сравнять с землёй и построить на этом месте другой город. А тот город, который был, уже не вернёшь! Даже если его полностью очистить от радиации, жить там будет нельзя...
Вы жили далеко от ЧАЭС?
Мы жили в дальнем от станции конце города. Возле четвёртой школы. В принципе, станция находилась недалеко от нас, но экскурсий для детей там не проводили. Я была на ЧАЭС лишь один раз, когда заболела, и мама не могла оставить меня дома. И тогда она взяла меня на станцию.
Я была маленькая, мне было семь лет, и станция показалась мне гигантской. Чувствовала себя на её фоне маленькой мышкой. И думала – надо же, мама работает на таком большом предприятии! Она, как и папа, работала на станции наладчиком. Когда там запускается новый блок, нужно налаживать оборудование, вот этим они и занимались.
Чернобыль 30 лет спустя: В зону отчуждения едут за вдохновением
Фактически, все жители города работали на станции. Ну, кроме учителей, врачей и так далее. На станции был хороший, дружный коллектив. Там работали не просто сослуживцы, сотрудники. Это были друзья, причём дружили семьями. Сестра говорит, что её припятский класс до сих пор встречается. Считает, что у неё был самый лучший, самый дружный класс.
Что вы знали об атомной электростанции?
Это было наше основное предприятие. Мы знали, что вся Припять построена для работников атомной станции. Главное – станция, а мы при ней. Я бы даже сказала, что все её любили. Люди воспринимали её как наше детище. Они её строили, налаживали, работали на ней.
Чем жил город непосредственно перед аварией? Шла подготовка к майским праздникам?
Обычно в это время по фонарным столбам развешивали красные флажки. Не помню, успели тогда это сделать или нет. Но уже всё было чистенько, город выглядел ухоженным. Было ощущение, что Припять принарядили к празднику, и тут…
Чем вам запомнились предыдущие майские демонстрации в Припяти?
Помню лишь, что всех детей собирали и сажали на грузовичок, который ехал впереди автоколонны. Мы были с транспарантами, нам всем это очень нравилось. Ну и народ ходил на майские праздники с удовольствием. Всем раздавали воздушные шарики, флажки, которыми можно было помахать. Настроение на майских демонстрациях у всех было хорошим. Никто не чувствовал, что его заставляют участвовать в этом празднике.
Каким вы запомнили тот роковой день?
Ночью мама услышала взрыв, потому что ещё не спала. У неё был выходной. А утром сестра должна была отправиться на соревнования по плаванию. На автостанции нам сказали, что никто никуда не поедет. Всех отправили по домам. Маму предупредили, что на улицу лучше не выходить. Но мы толком не знали, что случилось.
Сам день был солнечным, тёплым. Многие подолгу гуляли по городу с детьми. Людей вовремя не оповестили о том, что произошло.
Лично я поначалу не слишком сильно беспокоилась. Мне даже в голову не могло прийти, что случилось что-то серьёзное.
Основной версией сначала было то, что на станции вспыхнул пожар. Ну, пожар, и ладно! Потушат его, и всё будет в порядке. А то, что там произошла катастрофа, что был мощный взрыв, этого в первых версиях произошедшего ни у кого не было.
В какой момент вы обнаружили, что происходит нечто страшное?
Была суббота, для многих - рабочий день. Я пошла в школу. В принципе, день начинался как обычно. Уже в школе поползли слухи, что был серьёзный взрыв, вспыхнул сильный пожар. Это обсуждали взрослые.
Я сразу заметила, что возле каждой двери лежит мокрая тряпка. Умывальники оснастили кусками мыла, перед обедом в столовой нас всех заставили мыть руки. В те дни стояла жаркая погода, окна в школе стали всегда открывать, а тут нам почему-то запретили к ним прикасаться.
Мы жили прямо напротив школы. И мама видела, как перед занятиями окна закрывали одно за другим, как будто из класса в класс бегал человек специально для этого.
Уроки шли как обычно. Учителя делали вид, что ничего не происходит. Единственное, наши технички бегали по школе с тряпками, всё протирали, руки заставляли мыть. Было видно, как они напряжены. На втором уроке нам принесли какие-то таблетки, раздали их, заставили выпить. А после окончания занятий нам сказали, что гулять нельзя, и все должны идти домой. Хотя обычно в субботу после школы всё самое интересное только начинается. Мы думали после школы сходить в бассейн, поплавать, но мама нас уже никуда не пустила.
Когда в городе началась паника?
Мы вернулись из школы, и увидели, что мама сильно озадачена. Соседи уже бегали друг к другу, пытаясь что-то выяснить. У некоторых закончилась ночная смена на атомной станции, и вот тогда по городу пошло напряжение. Люди стали рассказывать всякие ужасы. Народ сильно напрягся. Но по-прежнему присутствовал информационный вакуум, ничего официально не объявляли. Однако многие понимали, что дело плохо, и уже стали говорить о радиации. Люди закрывали окна, глотали йод.
Многие пытались выпить йода с молоком. Использовать народное средство. Мама тоже пила. Сообразили, что пришла радиация, распространяется радиоактивный йод, под ударом щитовидка, и надо что-то делать.
Были случаи передозировки. Некоторые выпивали по целому пузырьку. Я сама не видела, но такие слухи ходили. Хотя достаточно употребить несколько капель йода на стакан молока. А таблетки, которые давали в школе, наверняка были йодосодержащими. Таблетки выдавали по детским садам, школам. Взрослым разносили по квартирам, но к тому моменту они выпили его уже и так.
Чернобыль 30 лет спустя: Как живут сейчас в белорусской зоне отчуждения
А в воскресенье, где-то в шесть утра, по радио сделали объявление – на станции произошла авария и будет временная эвакуация. Никаких сирен в городе мы не слышали, было только объявление, причём сделанное в максимально мягких выражениях. Я так думаю, стояла задача не перепугать народ ещё больше.
Какие у вас были мысли, когда уезжали?
Мы думали, что уедем на два-три дня. Речи о том, что нас выселяют навсегда, не было. Никто даже не думал, что такое может быть.
Но все были в растерянности. Потому что непонятно было, что с собой брать. У нас жил, к примеру, домашний попугай. Мы решили его оставить, так как думали вернуться, и просто не хотели таскать с собой клетку. Не оставили в Припяти попугая только потому, что когда шла эвакуация, к нам прибежал мамин сотрудник, который забрал попугайчика.
В квартире остались все мои игрушки, куклы… Вообще все наши вещи. После эвакуации у нас сохранилась только верхняя одежда, и больше ничего. А в больнице у нас даже это отобрали.
Лишь через несколько лет после аварии у меня всё-таки появилась возможность вернуться в Припять, посмотреть, что там и как. Было желание просто побывать во дворе, зайти в школу, потрогать любимые качели. Я приехала попрощаться.
Зашла в квартиру, а там ничего нет. Всю мебель выбросили из окон, потом её, видимо, куда-то вывозили, захоранивали. Ни в одной из квартир не было уже ни мебели, ни вещей. Единственное, в комнате остались мои детские рисунки. А ещё - лист календаря за 26-е апреля. Когда ехала в Припять, понимала, что там уже ничего не осталось.
Как проходила эвакуация?
На каждый двор выделили по милиционеру. Люди в форме отслеживали, чтобы никто не вздумал отсиживаться дома. Мы все подходили к нашему милиционеру, спрашивали, что и как. Он всем отвечал: «Вы вернётесь домой через три дня!»
У меня на всю жизнь осталась обида на этого милиционера. Но в то же время понимаю – ничего другого он нам сказать просто не мог. Может, он и сам рассчитывал вернуться через три дня. Допускаю, у него не было информации о том, что происходит.
Он говорил, что на станции пожар, что его тушат. А о том, что там погибла уже куча людей, никому не говорили.
Мама помнит соседа, который как раз вернулся с ночной смены. Видимо, он получил хорошую дозу, ему было плохо-плохо. Жена ходила за ним с трёхлитровой банкой молока, чтобы как-то выходить. Его тошнило, и, в конце концов, мужчину сняли с нашего автобуса. Мы ради него пытались тормозить «скорые», которые ехали колоннами в сторону Припяти. Одну из «скорых» удалось остановить, и его забрали. Знаю, что он выжил, поправился.
Были те, кого силком заставляли отправляться в эвакуацию?
В нашем доме таких не было. Но думаю, что конфликтные ситуации наверняка возникали. Возможно, у кого-то в городе были лежачие родители. Вот как их эвакуировали? Даже не знаю…
Наш автобус был забит под завязку. Пока стояли, грузились, разговоры шли обычные. Но когда уже сели в автобус, втянулись в бесконечную автоколонну, когда стало понятно, что вывозят весь город, а навстречу нам ехали «скорые», военные грузовики, вот тогда народ напрягся очень сильно. Мы сидели притихшие. Хотя дети не сильно на всё это реагировали, конечно…
Белорусский блогер: Есть в Чернобыльской зоне отчуждения действительно страшное место
Сестра умудрилась сесть в другой автобус, потому что захотела ехать со своей подружкой. Попросилась, и мама разрешила, не сообразила. А в какой-то момент колонна стала разворачиваться по сёлам. И автобус с сестрой, ехавший перед нами, свернул к селу, а мы поехали дальше. Мама с криком вцепилась в водителя, и он, молча, развернулся и поехал догонять ту колонну. На ближайшей остановке забрали нашу Дину.
Когда уезжали и смотрели в автобусное окно, какой была Припять?
Солнечный город. Апрельский. Всё расцветало, зеленело. Самое красивое время. Пейзаж за окном совершенно не соответствовал ужасу происходящего. Светит солнце, всё зелёное-зелёное, и в этот пейзаж встраиваются бесконечные автобусы. Видели вертолёты. Для нас это была экзотика, особенно для детей. «О-о, вертолёт! О-о, ещё один!» - говорили мы. И не воспринимали это как признак того, что происходит нечто серьёзное. Но взрослые на десятом вертолёте напряглись.
У кого вы остановились?
Переночевали в небольшом селе «Яблонька» Ровненской области. Когда приехали, к нам вышел председатель и стал показывать пальцем на каждого, приговаривая – вот вы идёте к тем-то, вы – к тем-то.
Нас направили к хорошей семье, но мы заметили, что у жителей участка были какие-то свои проблемы. Мама потом рассказывала, что хозяин дома работал милиционером и поехал в Чернобыль.
Мы им особо ничего рассказать не могли, сами ничего не знали. Мама на станции в ту ночь не была, у неё был выходной. Но по Украине теперь уже ходили страшные слухи – что чуть ли не вся Припять сгорела, что там лежит слой пепла, что в живых никого не осталось. Так что при отсутствии официальной информации слухи ходили самые страшные. Ну а мы хотя бы приехали и развеяли самые ужасные из них.
Даже те, кто работал на станции, ничего конкретного рассказать не могли. Некоторые просто увидели в окно, что был мощный взрыв, после чего их срочно эвакуировали со станции.
Хозяева участка нас не ругали, не порицали за то, что, мол, люди приехали к ним из заражённой местности. Накормили нас, а утром мы пошли в сторону трассы, добираться до бабушки с дедушкой в Черкасскую область.
Я так понимаю, по регламенту всех должны были распределить по семьям на три дня, а вот куда потом девали тех, кому некуда было ехать, не знаю.
Что было в Черкасской области?
Мы добровольно отправились в местную больницу. Вернулся из командировки папа. Ему примерно рассказали, что к чему, и он сразу приехал к родителям. На работе, видимо, ему объяснили, что возникли серьёзные проблемы с радиацией. Он посадил нас в машину и отвёз в черкасскую больницу. Мы не знали, какую получили дозу – а вдруг что-то серьёзное? Так-то мы чувствовали себя хорошо.
В больнице была куча людей из Припяти. Они приезжали и приезжали. Видимо, вышло распоряжение всех отправлять в больницу. Нас сначала измерили на радиацию. Самой грязной оказалась обувь, в которой мама с Диной ходили на автостанцию. Одежду забирали на дезактивацию. Но некоторые вещи сразу конфисковывали, чтобы уже больше не вернуть - как эту обувь.
Звери стали хозяевами Чернобыльской зоны
Провели в больнице две недели. Нас особо не лечили. Заставляли каждый день мыться, брали каждый день анализы. У врачей, видимо, не было никакого понимания, что делать с массово облучёнными людьми. И они наблюдали, не откроется ли у кого-то острая форма, не приключится ли с кем-то лучевая болезнь. Не отпускали из больницы, поскольку забрали вещи. Некуда было из больницы голыми податься. Ждали, когда привезут новые вещи.
У меня были длинные густые волосы, но, видимо, они всё в себя впитывали. И постоянно фонили. Стало понятно, что с ними ничего нельзя поделать, и их отрезали. Я такого не ожидала. Эвакуация эвакуацией, но чтобы волосы обрезали… Я их так любила, столько их отращивала…
Никаких лекарств не назначили. Принимали только витамины. Лучевая болезнь у нас не развилась – дозы схватили небольшие, видимо. Ну а зачем лечить, если жалоб нет. В дальнейшем никакого специфического лечения не назначали.
Возможно, спасли таблетки, которые дали в школе. На Украине и в Белоруссии в те времена у жителей были проблемы с йодом. Припять тоже была йододефицитным регионом. Поэтому у всех был небольшой дефицит йода. А йод - это то, что требуется щитовидке. Соответственно, как только щитовидка получает какой-то доступ к йоду, она его активно подтягивает. А одним из самых мощных выбросов из ЧАЭС было выделение радиоактивного йода. И нужно было обязательно как-то ликвидировать дефицит натурального йода, чтобы не насытиться радиоактивным. Вот таблетки, наверное, и помогли.
По счастью, сейчас со здоровьем все в порядке. Я никаких последствий на себе не ощутила. Но это лотерея. Это непредсказуемо. Нам повезло. У меня, сестры и мамы проблем со здоровьем не было.
Что ещё вам запомнилось? Может, что-то снится?
Припять снится мне до сих пор, очень часто. Именно места, где мы играли. Детская площадка во дворе. Школа. Бассейн мне часто снится. Говорят, он работал ещё несколько лет после аварии.
Получается, нас вырвали оттуда с корнем. Это была травма. Осталось ощущение обмана. Как будто нас обманом выманили из дома. И не дали потом вернуться. За вещами месяца через три можно было поехать, что-то забрать, но это было уже не то.
