Виктор, спектакль «Р. Р. Р.» поставлен по самому известному роману Достоевского «Преступление и наказание». Почему надо смотреть именно эту постановку?
Спектакль сделан эсэмэсочно, очень пунктирно. Даже название короткое: состоит из инициалов главного героя. Там нет глубоких рассуждений, вздохов. Нет тяжёлой достоевщины, в которую нас постоянно пытаются погрузить литературоведы. Ведь произведение не такое и тяжёлое – это чистейший детектив. Но размышления автора на тему церкви, любви, морали, нравственности как будто бы погружают нас в тяжёлую думу. А на самом деле история очень простая. И в данном случае эту лёгкость режиссёр Юрий Ерёмин и привнёс в постановку. Смотрится легко, занятно, увлекательно. Молодёжь любит этот спектакль.
Вы играете сыщика Порфирия Петровича…
Могу похвастаться, что в кино его когда-то играл Смоктуновский. А в моей жизни уже случались мгновения, когда меня сравнивали с Иннокентием Михайловичем. Дело в том, что ещё я играю царя Фёдора Иоанновича в спектакле «Царство отца и сына» в театре имени Моссовета. И когда репетировал, мне все говорили: «А вот Смоктуновский царя Фёдора в Малом театре играл!» Ну играл, и чего? Вы его не видели, а я видел. У меня лучше будет! А что оставалось делать, когда тебя начинают с кем-то сравнивать, ещё не видя то, что получится. А получилось то, что сегодня «Царство отца и сына» идёт уже четыре сезона с аншлагами.
Как вы относитесь к своему Порфирию?
В мировой классике даже людоеды симпатичные. Если нам подаётся некий герой или антигерой из XIII, XIX, XX века и мы его переживаем, чувствуем, вздрагиваем, когда к нему прикасаемся, это величие уже. Мой Порфирий Петрович не такой, как его делали другие. В романе он представляется скользким, въедливым, тараканистым. А у нас он мечтатель. Очень хотел стать военным – не получилось, стал отличным сыщиком. Главная тема, мысль моего персонажа – не поймать и разоблачить, а спасти молодую человеческую душу. Он пытается, словно экстрасенс, внушить Раскольникову: сдавайся, отсиди своё и начни всё сначала. И ведь внушает! В финале не преступник идёт на поклон, а светлый, раскаявшийся человек.
Вы часто становились лауреатом кино- и театральных премий. Для вас эти награды что значат?
Раньше мне важно было признание, и в этих призах я усматривал некий сигнал, что меня заметили, выдали знак качества. Сейчас по-другому. Диплом или статуэтка не могут быть оценкой моего дарования или труда. Потому что мы часто видим, что награждают какого-нибудь персоналия, а работа копеечная! Да, у меня много наград – стоят, как посуда, в шкафах. Отношусь к ним как к игрушкам. Но вообще считаю, что искусству участвовать в конкурсах неприлично. Это не лотерейный билет. Вот в Третьяковке или в Эрмитаже – гляньте: везде ценность бесценная, красота несравнимая! И все экспонаты, что там есть, не соперничают друг с другом. Они содружествуют. Ночами наверняка собираются. Может, играют в карты или пьют вино и над нами смеются! Потому что мы, смертные, даём оценки, вешаем ярлыки.
Виктор, как актёр вы состоялись в Петербурге. Не скучаете по городу?
Я 26 лет прожил в Петербурге, но любви к себе не ощущал. Знаете, как тяжело жить, когда тебя не любят! А Москва пригласила, постелила мне красную дорожку, и я позволил себе уехать. В Петербурге я был неприкаянным, а в Москве как будто воспрял. В Питере я пил, даже хлебал. А в Москве не пью и не пьётся, здесь я весь в белом! Как это объяснить? Не знаю. Когда бываю в Петербурге, люблю прогуляться по Невскому, где все закоулочки знакомые, где пахло пельменями, котлетами, мочой, затхлым старым деревом, дустом, старой одеждой. Моя бомжовая жизнь очень гармонично сочеталась с обликом города. Сейчас он очень изменился. Стал краше, пафоснее, богаче. Сегодня он брендовый – без кредитной карточки не заходи. Надо, чтобы каблуки у тебя были начищены, чтобы рожа умыта. Конечно, скучаю и люблю Петербург, но сегодня вряд ли хотел бы вернуться навсегда. А приезжать буду! Вот на фестивале «Балтийский дом» покажусь. Так что ждите!
На российские экраны вышел фильм «Орлеан», где Виктор Сухоруков сыграл экзекутора.
Съёмки проходили в Крыму, начались через месяц после присоединения полуострова к России.
– Меня в фильме часто гримируют, я там в парике, с волосами, – вспоминает Сухоруков. – Снимали в райских местах под Феодосией. Со мной там случай произошёл. Заехали мы в кафе на трассе.
Меня узнали, из кухни выскочили все повара. И вдруг одна повариха поднимает меня на руки, как ребёнка, и кричит: «Снимайте меня с этим другом! Фотографируйте нас!» Я шепчу ей: «Поставь меня на землю, не позорь. Что ты делаешь?» Она была настолько возбуждена, что прищемила мне кожу, оставила на память синяк на ляжке. Я там месяц провёл. И все были рады объединению с Россией. Не встретил ни одного крымчанина, который бы сказал: какая постигла нас беда. Я верю, что этот путь выбрали не «вежливые человечки», а жители полуострова Крым.
