Тихий сквер у Самотёчной улицы в это воскресенье был забит людьми. На входе у полицейских заграждений кто-то оставил сосновый гроб, укрытый плакатом с надписью «Здравозахоронение».
– О, похоронили здравоохранение. Согласна! – многозначительно произнесла дородная женщина, проходя к металлоискателям.

На акцию протеста столичные медики и представители профсоюзов и политических партий вышли во второй раз. По данным ГУ МВД Москвы, на Самотёчную площадь пришли полторы тысячи человек, как и было заявлено. Организаторы уверяют, что речь идёт о нескольких тысячах. По их словам, участников стало больше, чем на прошлом митинге, хотя на минувшей неделе правительство Москвы приняло решение о выплате крупных компенсаций для медиков, уволенных по сокращению. В ближайшее время врачам, оставшимся без работы, обещают выплатить по полмиллиона рублей.

– Мне работа гораздо важнее, чем эти деньги. Кто же тогда будет лечить наших пациентов? – сказала Metro врач медико-санитарной части №32, которую должны ликвидировать.

– А что эти полмиллиона? Проживём несколько месяцев, а дальше что? – сказал Леонид, врач одной из московских больниц, номер которой называть не стал.

– Куда они собираются трудоустраивать врачей, если поликлиники и больницы закроются? – поддержал его коллега Алексей.

По общему мнению митингующих, компенсации не смогут в полной мере решить проблемы.

– Увольняют специалистов, а на всех остальных ложится увеличенная нагрузка. Чтобы гинеколога, например, переучить на терапевта, нужно несколько лет – добавил Леонид. – Увольнения – это не мера. Если они хотят реформы, то должны быть чёткие этапы. А начали просто с экономии.
Однако заместитель председателя профсоюза врачей города Москвы Сергей Ремезов уверен, что митинг был политически ангажирован.

– Здесь в основном политические партии, анархисты, националисты и немного профсоюзов. Самих врачей только процентов пять, – заявил он Metro. – Я пришёл посмотреть и заметил, что они просто игнорируют тот соцпакет, о котором нам удалось договориться с правительством. И не на улице, а за столом переговоров.