В Центре фотографии имени братьев Люмьер на «Красном Октябре» открылась выставка «Альбом Аушвица», рассказывающая об одном дне из жизни самого страшного концентрационного лагеря Второй мировой войны
Почти двести фотографий, которые висят на стенах галереи, нашла в 1945-м Лилли Якоб, одна из узниц лагеря Аушвиц, более известного в России как Освенцим. После освобождения она в поисках одежды зашла в служебное помещение и в тумбочке нашла фотоальбом с аккуратно вклеенными фотографиями. Кто и зачем создал этот альбом, неизвестно, но для нас он стал одним из немногих свидетельств того, что происходило в Освенциме. В лагере снимать было запрещено, поэтому точно можно сказать лишь то, что съёмку санкционировали. Никаких зверств тут нет, но от этого ещё страшнее.
На снимках май 1944 года. Даже на чёрно-белых фотографиях видно, как ярко светит весеннее солнышко. Люди с чемоданами и тюками стоят на платформе – самая будничная сцена. Только по звёздам на добротных пальто можно понять, что перед нами евреи, привезённые в Освенцим.
– Им говорили, что это переселение, поэтому они брали с собой всё самое ценное, – рассказал Metro сотрудник Государственного музея Аушвиц-Биркенау Павел Савицкий. – Затем эти вещи конфисковывали, сортировали. Что попроще отдавали на благотворительные нужды, более ценные вещи продавали. Ценных вещей было достаточно. Люди ехали начинать новую жизнь, и немцы этим пользовались.
Узницы, которые сортировали вещи, считались привилегированным классом. Им разрешалось носить волосы, мыться, чтобы не запачкать вещи. На снимках они единственные весело улыбаются. Спасали и другие профессии.
– Моя бабушка провела в Аушвице почти три года, но никогда об этом не говорила, – рассказал Metro куратор проекта Еврейского музея в Праге Мартин Йелинек. – Но у нас в семье ходила такая легенда, что, когда в Аушвице шло распределение, дошла очередь до бабушки. Офицер спросил, на кого она училась, она ответила, что на медсестру. При этом бабушка ничего не понимала в медицине. Рядом стоял доктор, которому нужна была помощница, это её и спасло.
Но большинство узников ждала смерть. Прибывших сортируют. Работоспособные мужчины и женщины в одну сторону, старики, дети и инвалиды – в другую. Дети сидят на полянках, жуют что-то из тех скудных запасов, что привезли с собой.
– А вот на этом снимке, видите, мальчик лет двух сорвал цветочек и протягивает его другим детям, – сказал замдиректора музея Аушвиц-Биркенау в Освенциме Анджей Кацожик, показывая на почти идиллическую картину. – А если бы фотограф чуть поднял камеру, были бы видны газовые камеры позади.
– То есть через несколько часов все эти люди умерли?
– Да, – сказал он и замолчал.
Осознание происходящего как будто обходило этих людей стороной. Почти всех.
– Эта фотография отличается от остальных, – продолжил Анджей, подойдя к снимку, на котором пожилая женщина вырывается из рук. – Здание на фоне – газовые камеры. Женщину держат свои же, потому что в этой ситуации бесполезно бежать. Видите, чуть позади солдаты.
Под жернова концлагеря попадали евреи со всей Европы, цыгане, поляки и советские солдаты.
– Первые группы советских военнопленных доставили в 1941 году. Их приво-зили из распределительных лагерей, – объяснил Анджей Кацожик. – Молодые. Здоровые. Коммунисты. Национальность значения не имела, этого было достаточно. Их отправляли на работы, на них на первых испытывали газ. К январю 1944 года их оставалось всего 96 человек. К моменту, когда лагерь освободили, не осталось ни одного.
Выставка продлится до 3 апреля, а сегодня вечером Анджей Кацожик и Павел Савицкий прочитают в Центре фотографии лекцию о самом страшном лагере смерти.
Мы не узнаем правды
Руководитель фотографического архива Еврейского музея в Праге Мартин Йелинек
-Я не могу себе представить, чтобы кто-то снимал подобное и получал удовольствие, когда обречённые на смерть женщины и дети смотрели в объектив камеры. Мы не узнаем правды, но мне кажется, что это был всё-таки не трофейный альбом, а какой-то отчёт для высокопоставленных лиц.
