Впервые постановку немецкого режиссёра и композитора Хайнера Гёббельса показали в Швейцарии ещё в 1998 году. А для показа в России спустя целых 17 лет режиссёр подверг большим изменениям её музыкальную часть и полностью сменил актёрский состав.

  Правда, для этого ему понадобилось выбрать только одного актёра – ветерана   сцены театра им. Станиславского Александра Пантелеева. На протяжении полутора часов всего представления перед зрителями никто кроме него не появляется. Несмотря на это, жизнь на сцене кипит. 

Главный герой произносит монолог, составленный из личных дневников и работ сразу нескольких выдающихся учёных и философов: Макса Блэка, Людвига Витгенштейна, Поля Валери и Кристофа Лихтенберга. 

– Мне нравится качество дневникового текста, – объяснил режиссёр Гёббельс Metro выбор литературы для спектакля. – Это саморефлексия, ни к кому конкретно не обращённая. У зрителя возникает пространство для мысли и воображения. Никаких психологических взаимодействий, никаких диалогов.

Узнать, где заканчиваются изречения одного из авторов и начинаются изречения другого, сможет, наверное, только очень эрудированный зритель, и то с трудом. 

– Высказывание "стул не думает" несравнимо с высказыванием типа "стул не растёт". Я понятия не имею, как бы это выглядело, если бы стул думал, – со страстью и растерянностью сумасшедшего учёного произносит Пантелеев. 

В этот момент зал погружён в темноту, горит только сеть неоновых линий на сцене. Через несколько минут он переключает торчащие из стены рубильники, ещё через несколько – поджигает разные странные предметы,  которые по-настоящему искрят, шипят, тлеют и пахнут серой. Ещё через несколько – играет музыку на спицах стоящего на сцене велосипеда. На фоне сумасшедших рассуждений, в которых путается сам герой, а вместе с ним и зрители, всё это выглядит его необыкновенной лабораторией. 

Одно из самых ожидаемых "открытий" учёного – перечисление и подсчёт тех самых способов подпереть голову руками – ждёт зрителей ближе к концу спектакля, после того как наш учёный успеет погрузиться в отчаяние и с горечью продекламировать: "Я ничто".

– Можно сказать, что "Макс Блэк" – спектакль о провале науки, – рассказал Гёббельс ТАСС, – которой никогда не достичь определённых ответов.