Мы сидим на мысе Кекурский, прижимаясь к склону, чтобы ледяной арктический ветер  не сбросил нас вниз. Под ногами расстилается разноцветная тундра, а справа Северный Ледовый океан. Здесь край земли – дальше только необитаемые острова и льды полюса.

– Видишь следы от колёс? – спрашивает Дима из Баренцевоморского отделения WWF, показывая на глубокие борозды на земле. Кажется, что машина проехала здесь пару часов назад. – На самом деле им может быть и 20 лет. Здесь всё очень долго восстанавливается.

Из-за суровых зим и сильного ветра даже деревья здесь растут с черепашьей скоростью. Карликовые берёзы едва дорастают до сорока сантиметров за семьдесят лет. У поломанного дерева или растоптанного цветка может больше не быть возможности восстановиться – именно поэтому экологи так нервно относятся к беспечным любителям бездорожья.

– Недавно видел объявление в Мурманске: «Сафари по нетронутой тундре». Поубивал бы... – говорит глава Баренцевоморского отделения WWF Олег Суткайтис.

Мы едем по острову уже третий день, и он кажется всеми забытым, своего рода зоной отчуждения: чтобы попасть на северную оконечность европейской части приходится проехать через блокпост – рядом приграничная территория и по побережью регулярно ходят патрули, которые и днём и ночью проверяют документы у туристов. Впечателение на самом деле не совсем верное. Даже осенью, когда сезон уже закончился, мы натыкаемся на группу джиперов из Москвы. Они с шумом дрифтуют по берегу Северного Ледовитого океана, дождавшись отлива,  и поднимают вокруг себя миллионы ледяных брызг.

– Просто дух захватывает, как красиво. Это одно из лучших наших путешествий, – рассказывает один из джиперов Владимир. – И ни в какую Норвегию ехать не надо, оказывается, у нас своя есть. 

Кстати, северную оконечность Норвегии даже бывает видно вдали, если нет тумана, но большую часть времени, на севере виден только бесконечный сизый океан.

Летом сюда приезжают тысячи туристов с палатками. Москвичи и питерцы – за северной экзотикой, а мурманчане – на море покупаться. Так как до ближайшей свалки 300 километров, многие просто оставляют мусор в тундре, не думая, бросили они его на куст черники или на орхидеи.

– Иногда целые семейства губят, но не со зла, а от незнания. Есть группы растений, неказистые, но очень редкие.  На красивое люди стараются не наступать, а эти не замечают, –  рассказывает  Ольга Петрова, эксперт Кольского центра охраны дикой природы. – Сейчас покажу, тут недалеко были.

Минут десять едем на грузовике по тундре. Ольга напряжённо вглядывается в окно, ей грустно – растений уже нет.

Ещё в 2004 году экологи предложили Министерству природопользования Мурманской области взять под охрану несколько ценных мест на полуостровах и дать им статус памятников природы. Речь шла о «мокрых скалах» и нескольких губах, где из-за благоприятных условий растёт множество краснокнижных растений. Тогда министерство выступило с ответным предложением – создать национальный парк. Экологи провели экспедицию, создали проект парка, оставалось только договориться с Минобороны, которое владеет большей частью особо ценных участков, но тут произошла трагедия – в мае глава мурманского Минприроды Алексей Смирнов и его заместитель погибли в авиакатастрофе. 

Новое руководство решило с военными не связываться: вместо нацпарка  теперь делают природный парк регионального значения, и часть памятников природы,  с которых всё началось, в границы этой зоны не попали.

– Получается, люди будут прилично себя вести в границах парка, потом выходить за его пределы и отрываться, – объясняет Ольга Петрова. – И даже если они уничтожат охраняемые растения, мы им ничего предъявить не сможем. 

В октябре проект прошёл экологическую экспертизу и был утверждён. 

– При определении расположения природоохранных участков максимально возможно учитывались и принимались во внимание поступающие предложения, – заявил Metro глава отдела экологической экспертизы Министерства природных ресурсов и экологии Мурманской области Павел Богданов. 

В сентябре WWF и Кольский центр охраны дикой природы обратились к губернатору области и к министру природопользования с просьбой пересмотреть проект, но ответов пока нет. Работа над  официальным парком без ценных территорий идёт к концу.

Минобороны готовится к уборке

Министерство обороны около месяца назад приступило к реализации нового проекта по очищению Арктики от военного мусора. В конце октября в Мурманск прибыли первые бочки, привезённые с Севера.

Для Среднего и Рыбачьего эта программа может оказаться своего рода спасением. На полуостровах почти никто не живёт, пространства здесь много, а граница совсем рядом, поэтому в советское время здесь располагалось более 10 военных баз и городков. Сейчас их осталось всего три, остальные стоят полуразрушенными. Спасти тундру от ржавеющих пушек и бэтээров помогают «металлисты» – собиратели металлолома, которые приезжают в тундру на грузовиках. 

– Мы как-то приехали через несколько месяцев после того, как один из городков свернули, а там даже водопроводные трубы были выкопаны, – рассказала Metro Ольга Петрова. – Так что можно сказать, что «металлисты» – санитары тундры.

Правда, страдает природа и от современных военных – здесь устраивают стрельбища и военные учения. Последнее проходило в прошлом году, но в тех местах земля до сих пор раскурочена гусеницами бронетехники, как будто они проехали здесь только вчера.