На прошлой неделе во время запуска шекспировского поезда в московском метро Михаил Швыдкой в порыве патриотизма начал называть драматурга самым русским британским писателем, британским Пушкиным и даже Лениным.

– Шекспир жил, Шекспир жив, Шекспир будет жить, так говорили только про Ленина! – не останавливался спецпредставитель президента по международному культурному сотрудничеству.

И тут мне стало не по себе. Стало страшно, что Шекспир сейчас на глазах начнёт бронзоветь, как забронзовело «наше всё» на русской почве, превратившись из живого и несовершенного в нечто священное и неприкасаемое. Нас с детства учили очень серьёзно подходить к вопросам культуры, но, что удивительно, на самой родине Уильяма Шекспира к этому относятся совсем иначе. Например, тот же театр. Этой зимой у меня был культурный шок. Оказавшись в Лондоне, я решила сходить в театр. Выбрала платье, отправилась в Вест-Энд с торжественным трепетом.

Но, несмотря на позолоченную лепнину, хрустальную люстру в зале и претенциозный фасад старого театра, всё было по-простому. Никаких бабушек-билетёрш, которые, согласитесь, придают веса обстановке, ни трёх звонков (вместо них люди в простеньких чёрных поло вежливо просят пройти на места), а представление можно смотреть с бокалом вина.

– Простите, а у вас во всех театрах так? – удивлённо спросила у соседа из местных.

– А у вас что – нет? – он, кажется, был удивлён больше меня. Видимо, традиции не менялись тут с шекспировских времён.

Но возвращаюсь к Шекспиру. Через неделю после даты смерти драматурга на государственном «Би-би-си – 2» стартовал ситком Upstart crow (дословно «Выскочка с пером») – легкомысленный комедийный сериал с закадровым смехом о жизни Шекспира, где, перемежая сюжет современными шуточками, гения разносят в пух и прах. Смеются над тем, что он лысеет, выпивает, развратничает, что пресмыкается перед дворянами. Писатель предстаёт перед зрителем недалёким пройдохой и резко контрастирует с тем застывшим задумчивым порт-ретом, с которого Шекспир смотрит на школьников в кабинетах литературы.

И я попыталась представить себе, что произошло бы, запусти подобный сериал про того же Пушкина один из федеральных каналов. О, это был бы потрясающий новостной повод. Министр культуры осудил бы ситком, новообразовавшееся движение в защиту Пушкина пришло бы с жидким пикетом к зданию телеканала, в Госдуму попытались бы внести законопроект об оскорблении эстетических чувств, наследники потребовали бы компенсаций. Где-то в недрах «Фейсбука» раздавались бы робкие интеллигентские попытки объяснить что-то, но они бы захлебнулись. И над всей этой вакханалией возвышался бы бронзовый Пушкин, который не мог бы ни шутить, ни страдать, ни смеяться, а только молча служить знаменем вечных ценностей.

Потому что он памятник.

Но, притом что юмор в этом Upstart crow площадной и грубый, многие шутки, не зная творчества Шекспира и его биографии, понять невозможно. Реплики изобилуют цитатами, и даже выстроены диалоги, как у Шекспира: о грубых вещах говорят прозой, а о возвышенных – стихами. То есть создатели сериала не просто взяли стереотип и обсмеяли его – как часто, кстати, делают с тем же Лениным – они сделали это со знанием и любовью, как дань уважения карнавальной традиции тех времён. Через смех, над ним и над собой, оживили Шекспира.

Кстати, вы знали, что после каждого спектакля в шекспировском театре «Глобус» – даже после «Гамлета» – в зале и на сцене устраивали развесёлые пляски на двадцать минут? Возможно, делали это именно для того, чтобы сбить с лиц излишнюю серьёзность.