Ранее вы в основном работали в жанре боевика и тут вдруг снимаете приключенческий фильм. Почему?
Именно этот фильм я хотел снять очень давно, ещё до того, как снял “Ларго Винч”. То, есть, не было такого, что вот я снял четыре боевика, а потом вдруг переключился на приключения, нет. Я просто хотел рассказать зрителям историю Кусто, историю, которая мне была интересна. И мне очень понравилась подготовительная работа к съемкам, все эти исследования. В идеале я, конечно, хотел бы делать каждый свой фильм разным, но мы не живем в идеальном мире. 

Вы смотрели фильмы Кусто в детстве?
Конечно, смотрел. И поэтому он мне интересен, поэтому мне захотелось рассказать о нем всем. И, кроме того, благодаря этим съемкам я исполнил свою собственную мечту – прошел по маршруту самого Кусто, постиг, что такое приключения и исследования. 

В вашем фильме, особенно в конце, затрагивается тема экологии. Можете ли назвать себя защитником окружающей среды?
Я не могу назвать себя таким прям ярым защитником. Но мне всегда была близка природа, потому что я вырос на берегу моря, это стало неотъемлемой частью меня. Могу сказать, что этот фильм изменил меня в этом плане. И кстати, не только меня, но и всю съемочную команду. О бедственном положении природы, пишут и говорят уже давно, но когда вы читаете это, слышите, вам это не кажется таким уж серьезным. Но когда вы все это видите своими глазами, это уже не может оставить вас равнодушным. Так собственно произошло и с самим Кусто и его командой. В начале исследований их не особо заботило то, как люди негативно влияют на природу. Осознание масштаба бедствия пришло намного позже, и он стал бороться за охрану природы. Трудно, конечно, постоянно думать о том, как твои действия влияют на окружающую среду. Но я стараюсь. Например, уже во время съемок я стал намного реже есть блюда из животных. 

Кстати о животных, в фильме очень красивые сцены с акулами, китами, морскими котиками. Они все были настоящие, или это компьютерная графика?
Настоящие. На самом деле, снимать такие сцены не так сложно, как кажется. В ЮАР мы снимали этих самых котиков. Просто мы разделили работу во время съемок. Была команда, которая занималась основными сценами с участием актеров. Еще одна – снимала акул. Третья – китов. Потом мы все это комбинировали. Больше всего я горжусь тем, какой у нас вышла сцена с акулами, потому что съемки действительно были непростыми. 

Вы со съемочной группой объездили многие места, какое именно произвело на вас наибольшее впечатление?
Конечно, Антарктика. Там потрясающие пейзажи. И само вот это ощущение, что тут никого нет, вся эта нетронутая дикая природа. Время там будто остановилось, человек в принципе становится беспомощным, он не может ничего контролировать, как мы это привыкли делать в повседневной жизни. И при этом было ощущение, что вся эта природа очень хрупка и уязвима. Там нет ни армий, ни границ. На меня это место, конечно, произвело неизгладимое впечатление. 

А еще раз бы поехали туда?
Я бы с удовольствием. Надеюсь, будет еще такая возможность. Добраться туда, конечно, непросто, но это того стоит. Мне кажется, каждый человек хотел бы там побывать. 

Ваш фильм презентуют как самую масштабную приключенческую картину в истории французского кино. Как вы к этому относитесь?
Забавно. Я бы не сказал, что это прям такой уж масштабный фильм, и уж точно не самый масштабный во Франции. Но это единственный фильм своего рода во французском кино, это да, и этим я горжусь.

В фильме актёры очень правдоподобно изобразили семью. Как вам это удалось?
Я просто нанимаю хороших актеров (смеется) Нет, правда. И, конечно, важно, чтобы сценарий был хорошо написан. Это две главные составляющие. Если есть хорошие актеры и хороший сценарий – делать больше ничего не надо. 

А вы строгий режиссёр?
Я вам так, скажу, я точно не демократ в этом плане. (смеется) Я часто говорю тем, кто со мной работает, что съемочная площадка – это не место для демократии, скорее, для просветленной диктатуры. И это в идеале. Часто бывает так, что диктатура становится непросветленной. В принципе, я не могу назвать себя тираном, у меня неплохой характер, и поэтому людям обычно со мной просто работать. 

Вы также зарекомендовали себя как сценарист, какая деятельность вам все-таки больше по душе?
Я бы сказал, что мне нравятся обе эти ипостаси. Как правило, желание заниматься тем или другим у меня циклично, как времена года прям. В какой-то момент мне хочется побыть в одиночестве и писать, тогда я хочу быть сценаристом. А потом вдруг я начинаю скучать по людям и суете съемочной площадки, тогда я начинаю искать проекты, в которых могу выступить в качестве режиссёра. Мне нравится комбинировать. Но, по ощущениям, я бы все же сказал, что в первую очередь я режиссер, а потом уже сценарист. Хотя бы потому, что в основном все сценарии я пишу для себя и хочу сам их экранизировать. 

Вы также были одним из сценаристов фильма “Турист” с Анджелиной Джоли и Джонни Деппом в главных ролях. Остались какие-то впечатления от работы с голливудскими актерами?
Так, по поводу “Туриста”. Этот фильм – ремейк моей картины “Неуловимый”, к которой я так же сам писал сценарий. И по сути все мое участие в “Туристе” заключалось в том, что режиссер Флориан Доннерсмарк взял мой сценарий, вот и все. 

Что касается голливудских звезд, то я непосредственно работал с Орландо Блумом, когда снимал “теорию заговора”. У меня нет никаких претензий к Голливуду, у нас хорошие отношения, если можно так выразиться. Но я все-таки хочу жить во Франции и работать в Европе, потому что тут больше творческой свободы. В Голливуде у меня такой роскоши бы просто не было бы.  Не исключаю, что однажды я съезжу туда поработать, снять один фильм, например. Но ни за что не поеду туда навсегда. 

"Одиссея" стартует в российском прокате с 1 декабря