Александр, расскажите, как вы попали на кастинг, вы мечтали попасть в этот проект?
Могу сказать, что Достоевский сопровождает меня всю жизнь. Ещё когда я работал в Нижнем Тагиле, мы вместе с приглашённым режиссёром из Санкт-Петербурга Анфисой Ивановой поставили «Белые ночи» Достоевского, где я играл роль Мечтателя. Этот спектакль отправился на фестиваль «Ирбитские подмостки», который проходил под Екатеринбургом. В составе жюри была критик из «Петербургского театрального журнала» Елена Вольгуст. После фестиваля она мне сказала: «Попробуйтесь к нам в петербургские театры». Спустя две недели я решился, уволился и уехал в Санкт-Петербург. Дома сказал, что если не вернусь из отпуска, значит меня взяли. В итоге прошёл прослушивание в музыкальный театр «Карамболь» и остался.
Через три года объявили кастинг в «Преступление и наказание». Я отправил анкету, но не получил ответ, мне никто не позвонил. Решил, что в Москве своих актёров полно, а потом узнал, что в Санкт-Петербург едет комиссия - рассматривать артистов. Зашёл в Дом актера посмотреть на кастинг, узнать, есть ли там знакомые, и все-таки спел арию Христа из мюзикла «Иисус Христос – суперзвезда». И меня позвали сразу на третий тур.
Роман Достоевского «Преступление и наказание» вам интересен?
В школе он мне не понравился. Как-то прошёл мимо меня, я увлекался совсем другим: музыкой, играл на фортепиано. Так что прочитал, сдал – и всё.
А сейчас?
Сейчас я живу рядом со станцией метро «Достоевская», Достоевский привёл меня в Петербург, а затем в Москву. Так что, конечно, я погрузился в его творчество, пересмотрел и перечитал всё, что только можно, оценил, принял, понял.
Как думаете, в каком возрасте лучше всего знакомиться с Достоевским?
Я знаю людей, которые говорят: «Я и в 14 лет зачитывался». Но мне кажется, этого писателя можно понять, лишь тогда, когда ты увидишь в мыслях героев хотя бы частичку чего-то своего, нужно быть с определенным багажом за плечами. Русский человек вообще учится только на своих ошибках.
Ваш персонаж вам близок?
Теперь да, а ещё полгода назад – нет. В интерпретации Андрея Кончаловского Родион Раскольников – это несколько другой персонаж, нежели мы привыкли видеть на экранах и в книге. Кончаловский говорил нам: «Это максималист, который готов сжечь всё вокруг себя. Я хочу, чтобы он был похож на скинхеда». Я думал: «Как? Раскольников – все-таки не совсем такой, он, скорее, психоаналитик, склонный к самокопанию». Так что мы полгода мы вчетвером (Александр Бобров, Денис Котельников, Станислав Беляев и я) пытались как-то присвоить этот образ, понять его.
Как вы готовитесь к роли?
Раскольников – сложный образ, я перед спектаклями даже болеть начинаю, наверное, что-то там срабатывает внутри. В день «Преступления и наказания» я стараюсь по максимуму оттягивать момент погружения в материал, потому что со мной происходит что-то непонятное, нехорошее. Помню, во время репетиций я в метро почти дрался, со мной уже никто не общался, по телефону не разговаривал. В итоге я сказал себе – лучше я сейчас на репетициях все это проживу и переживу. А потом буду только «впрыгивать» в роль и в конце вечера «выпрыгивать» обратно.
Вы оправдываете своего героя, он вам нравится?
Конечно, оправдываю. Он просто не в то время и не в том месте находился. Он – белая ворона, потому что борется за правое дело, за добро. Но при этом мучается от комплекса Наполеона и думает: «Если великим было это позволено, почему это не позволено мне, если я за добро?» И все-таки человеческая доброта в нём побеждает, он приходит к Богу и в книге, и в спектакле.
Даже из зала видно, насколько вы выкладываетесь на сцене. Роль сложна физически?
Конечно, ведь это рок-опера, здесь должна быть специфическая манера исполнения, достаточно сложная для русского артиста музыкального театра. Если перестараться, то это может быть травмоопасно.
Как думаете, «Преступление и наказание» оказывает влияние на зрителя?
Думаю, да. Ведь постановка пытается проникнуть как в самые светлые участки, так и темные недра человеческой души. Если человек уходит отсюда неравнодушным, неважно, вдохновленным или отплевываясь, значит, достигнута цель. Мы задели его за живое нашей игрой – и это отлично.
